Дживс и неумолимый рок   ::   Вудхауз Пэлем Грэнвил

Был бы ты своей тетушкой, для которой не секрет, что ты за фрукт, - ты бы стал держать лучшего друга такого парня в гувернерах у своего сына?

Вот теперь у меня голова совсем пошла кругом. Потом я все же сообразил, к чему он клонит, и не мог не признать, что в его словах немало на редкость неприятного здравого смысла. Хотя он все равно не объяснил, в чем - как бы это сказать - суть... квинтэссенция? - в чем момент истины этой таинственной истории.

- Я думал, ты в Америке, - осторожно сказал я.

- Как видишь, нет.

- А почему?

- Неважно. Нет, и все тут.

- И почему ты взялся за гувернерство?

- Неважно. У меня есть на то свои причины. И я хочу втемяшить тебе в башку, Берти - хочу вколотить это в твои бетонные мозги - нас не должны видеть вместе. Этого гаденыша, твоего двоюродного братца, позавчера застукали в кустах с сигаретой, и мое положение сильно пошатнулось. Твоя тетушка заявила, что если бы я осуществлял надлежащий надзор, то подобного бы не случилось. А если она еще узнает, что мы с тобой водим компанию, я вылечу отсюда как пить дать. А я не должен вылететь отсюда - это вопрос жиз ни и смерти.

- Но почему?

- Потому что, - отрезал Бинго.

Тут ему померещились чьи-то шаги, и он с завидным проворством шмыгнул в лавровый куст. А я неспешно побрел к Дживсу - посоветоваться обо всех этих подозрительных явлениях.

- Дживс, - сказал я, входя в свою комнату, где он разбирал багаж, - ты помнишь ту телеграмму?

- Разумеется, сэр.

- Ее отправил мистер Литтл. Оказывается, он здесь гувернером у моего кузена Томаса.

- В самом деле, сэр?

- Лично я этого не понимаю. Я всегда считал Бинго вольной птицей, если ты понимаешь, что я имею в виду; но влететь в гнездо тети Агаты?!

- Да, сэр, - все это крайне своеобразно.

- Я по-другому спрошу - ты представляешь себе человека, который не по приговору суда, а по доброй воле вызовется давать уроки моему братцу Тому, с его-то репутацией трудного ребенка и изверга рода человеческого?

- С великим трудом, сэр.

- Мутное это дело, Дживс.

- Именно так, сэр.

- И знаешь, что во всем этом самое ужасное? Бинго втемяшил, как говорится, себе в башку, что должен избегать меня как проказы, а не то потеряет место. Угас последний проблеск надежды на хотя бы отдаленное подобие пристойного досуга в этой юдоли скорбей - ибо... ты представляешь, Дживс! - тетя запретила мне курить, пока я здесь!

- Неужели, сэр?

- И пить тоже.

- Но из каких соображений, сэр?

- Потому что она по каким-то своим темным причинам, о которых не желает распространяться - короче говоря, она требует, чтобы я произвел впечатление на одного типа по имени Филмер.

- Весьма неприятно, сэр. Впрочем, многие врачи, насколько мне известно, приветствуют подобное воздержание, считая его залогом здоровья. По их мнению, это способствует улучшению циркуляции крови и сберегает артерии от преждевременного износа.

- Вот как? Знаешь, Дживс, когда в следующий раз встретишь этих врачей, передай им, что они тупоголовые ослы.

- Непременно, сэр.

Так начинался этот - оглядываясь на свой весьма насыщенный жизненный путь, скажу не колеблясь - тоскливейший визит в моей практике. Вспомнить хотя бы о муках утраты животворного предобеденного коктейля! А захоти вы спокойно выкурить сигарету - как бы вам понравилось укладываться для этого на пол и выдувать дым в камин?! Или взять скверную привычку тетушки Агаты внезапно появляться там, где ее меньше всего ждJшь. А трагизм насильственной дружбы с достопочтенным Э. Б. Филмером, от чего я едва не впал в грех уныния? Не удивительно, что вскоре мое негодование достигло немыслимого прежде накала. Закусив губу и сжав кулаки до белизны в костяшках, бедолага Бертрам проводил день за днем на поле для гольфа в компании достопочтенного Э. Б. Филмера. Играл Достопочтенный на редкость омерзительно, а высказывания, которыми он обильно приправлял игру, вообще не поддаются никакому описанию.