Евротрэш   ::   Уэлш Ирвин

Она нагнулась над спальным столиком и вытащила банку с KY. Она начала намазывать мой затвердевший член. «Ты ведь не будешь возражать? Засунуть мне в задницу? Давай любить друг друга как животные, Юан… мы и есть животные, евротраш, помнишь?» Она перевернулась и стала намазывать вазелином свою задницу, начиная со складки задницы, а затем и саму дырку. Когда она закончила, я засунул ей палец, проверяя на дерьмо. Против анального секса я ничего не имею, но я терпеть не могу дерьма. Дырка была чистой, кроме того, гораздо симпатичнее ее пизды. Ее будет гораздо приятнее трахать в задницу, чем в разорванную, исчерченную шрамами щелку. Игры со щелкой. Пошло все это нахуй. С Маргрит? Уверен, что нет! Даже не принимая во внимание эстетическую сторону вопроса, я боялся кастрации, представляя ее дырку полной битого стекла. Я смирюсь с задницей. Она, несомненно, делала это раньше, много, много раз — настолько легко я вошел в ее задницу. Я схватил ее тяжелый зад обеими руками, в то время как ее отвратное тело прогибалось передо мной. Думая о Ричарде, я прошептал ей: «Я думаю, что тебя надо защищать от тебя самой». Я агрессивно двигался и был шокирован, увидев свое отражение в зеркале — перекошенное, ухмыляющееся, уродливое. Энергично потирая свою воспаленную пизду, Крисси кончила, ее толстые складки болтались со стороны в сторону, когда я запустил свою струю ей в ректум. После секса я почувствовал сильное отвращение к ней. Просто лежать рядом с ней требовало от меня неимоверных усилий. Тошнота почти овладела мной. В какой-то момент я попытался отвернуться от нее, но она обняла меня своими большими рыхлыми руками и прижала к своим грудям. Я просто лежал, потея холодным потом, переполненный само-отвращением, сжатый между ее грудей, которые были на удивление маленькими для ее телосложения.

В течение недель мы с Крисси продолжали трахаться всегда точно так же. Обидчивость Ричарда увеличивалась прямо пропорционально этим сексуальным занятиям, потому что, хотя я и согласился не рассказывать Ричарду о наших с Крисси отношениях, отношения наши были более или менее открытым секретом. При любых других обстоятельствах я бы несомненно настаивал на прояснении роли этого мягкотелого дурачка. В данном случае я уже планировал отделить себя от Крисси. Для того, чтобы это было легче сделать, лучше всего было держать Крисси и Ричарда вместе. Странно было то, что у них, казалось, не было друзей, только поверхностные знакомства с такими типами, как Сайрус, мужик, который играл в пинболл в баре Ричарда. Принимая это во внимание, последнее, что я хотел сделать — это настроить их друг против друга. Если это произойдет, я никогда не смогу избавиться от Крисси, не доставив сучке сильной боли. Какие бы у нее не были недостатки, этого ей больше не надо было. Я не дурил голову Крисси; и я сейчас не пытаюсь оправдаться перед своей совестью. Я могу это сказать с полной уверенностью и я очень ясно помню наш разговор в кафе на Утрехтестраат. Крисси строила самонадеянные планы о том, как я перееду жить к ней и буду помогать ей по хозяйству. Это было вызывающе неуместным. Тут я сказал ей прямо то, что говорил ей своим поведением в течение всего нашего знакомства. Если бы только она удосужилась увидеть это. «Не ожидай от меня того, чего я не могу тебе дать, Крисси. Ты тут, конечно, не при чем. Все дело во мне. Я не могу быть частью серьезных отношений. Я никогда не могу стать тем, кем ты хочешь меня видеть. Я могу быть другом. Мы можем трахаться. Но не проси меня дать тебе нечто большее. Я не могу». «Кто-то, должно быть, причинил тебе сильную боль», — сказала она, покачивая головой, выдыхая анашовый дым.