Физиологическая фантазия   ::   Елистратова Лола Александровна

Марк вернулся на диван и снова взял в руки стакан.

– Удивительная гравюра, – заключил он. А потом протянул просительно: – Не разрешите ли вы мне ее отснять? Это недолго. Я приду с профессиональной камерой и быстро все сделаю.

– Что ж, приходи, – спокойно разрешила доктор. – Когда ты хочешь прийти?

– А завтра вечером можно?

– Приходи, – повторила Фауста. – Чайку попьем, расскажешь нам с Таней о своем звере. Таня – это ассистентка моя, – объяснила она Марку. – Ей, видимо, так любопытно, что она уже давно стоит в коридоре и подслушивает.

Пунцово-красная Таня вышла из коридора и остановилась в дверном проеме.

– Ну как ты себя ведешь? – спросила Фауста. – Сначала опоздала, потом иголку утопила, теперь в холле прячется. Что за девочка, ей-богу!

– Так интересно было про зверя, – виновато сказала Таня.

– Да расскажет он нам завтра про этого зверя. Правда, Маркуша? – неожиданно ласково осведомилась доктор.

Марк, так до сих пор и не сделавший ни глотка, от растерянности поставил стакан обратно на стол.

– А где же Зверь жил? – спросила Таня, воспользовавшись минутой замешательства.

– Вообще-то неизвестно, куда он прятался, когда уходил от облав, – ответил Марк. – Я полагаю, что там было одно ущелье… Собственно, оно и сейчас есть. Но это долго объяснять, я вам потом расскажу. А на людей он обычно нападал на пастбищах. Он охотился не на быков – именно на людей. Пастушьи псы при его виде только дрожали и скулили, даже не пытаясь защищать хозяев. Правда, быки, за которых прятались пастухи, выставляли ему навстречу рога, но зверь был хитер. Он ловко избегал ударов, огибал быков и опять кидался на людей. А потом зверь так обнаглел, что перестал бояться людных мест и пожирал своих жертв буквально на пороге их собственного дома, в саду. При криках: «Зверь!» крестьяне, конечно, выскакивали из домов с топорами и вилами, но жертва с разодранным лицом, грудью и животом уже валялась на земле. Зверь же, заметив людей, презрительно встряхивал огромной головой и медленно трусил прочь, словно хотел показать, что он их не боится.

Таня зачарованно слушала рассказ молодого человека, широко раскрыв карие глаза. Глаза были глубокие, темные и составляли такой яркий контраст с пепельными волосами, что Марк невольно залюбовался девушкой. Да так, что взгляда не мог отвести: словно тонкое глазное копье не упало в воду, а проткнуло ему насквозь и голову, и сердце, и живот.

– Просто сказочник, да и только, – заметила Фауста. – Вот придешь завтра, расскажешь нам конец истории.

– Да, конечно, приду. Спасибо, – заторопился Марк и вскочил с дивана.

– Видишь, все-таки не зря ты сюда приехал, – сказала доктор, провожая его до входной двери.

– Хотел же помочь людям, – юноша развел руками и улыбнулся. – Никому, правда, не помог, зато для себя нашел много интересного.

Он бросил последний взгляд в коридор, но Таню уже не увидел.

– До свиданья. Спасибо большое, – сказал он на прощанье.

– До завтра, – ответила доктор.

Вернувшись в гостиную, Фауста с сожалением посмотрела на нетронутый Марком напиток, по цвету и вкусу неотличимый от виски, взяла со столика стакан и понесла выливать его в туалет.

– Фауста Петровна, – позвала ее в это время Таня.

– Что такое?

– Смотрите, эксперт сумочку забыл.

И правда, посреди дивана лежала сумочка, с которой Марк зашел в квартиру.

– Иди наконец работать, Таня, – сказала Фауста со вздохом.

А стоило девушке скрыться в лаборатории, как доктор подошла к дивану и с размаху уселась на лежащую на нем сумку.



Глава третья

БЕНЗОЛ-БЕНЗОАТ



На следующее утро Таня и думать забыла об удивительных событиях вчерашнего дня.