Город Баранов   ::   Наседкин Николай

А потом, словно в дуло нагана, исподлобья взглянул в магазин. И, ругаясь с двоюродной тёткой, ведь она продавщицею там, я разжился вдобавок селёдкой и поплёлся к прибрежным кустам...

Добавляли потом с мужиками,

на задворках, на свежих дровах.

И я взмахивал плавно руками,

им рассказывая о журавлях.

А очнулся я всеми забытый и разбитую тронул губу. У дороги, дождями размытой, я стоял, прислонившись к столбу.

И пошёл я, канавы считая, и выкрикивал в небо слова... У калитки, меня поджидая, неумело курила вдова.

Усадила за стол. Укоряла... А я чуял - иду я ко дну. Но, рукой дирижируя вяло, всё затягивал песню одну: - Я моряк, затерялся на суше... и не знал этой песни конец. И шептал беспрерывно: -Танюша... И всё лез целоваться, подлец.

Всё мне чудились дальние реки. Тяжелела моя голова.

Приближалися первые снеги.

В огородах лежала ботва...

Пауза.

Вадим. А? Это же про меня! Один к одному! (Отворачивается, утирает глаза)

ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ

Резкие звонки в дверь. Вадим, машинально запихивая томик во внутренний карман пиджака, смотрит пару секунд на Валерию, мрачнеет, идёт открывать. Михеич и Волос. Проходят по-хозяйски в комнату. Волос по кивку Михеича выдвигает стол от стены на середину, выставляет из сумки две бутылки водки, палку колбасы, банку консервов, свежие огурцы в пакете.

Волос (Вадиму). Помог бы, фраер! Тащи хлеб, посуду... (Не дождавшись ответа, сам приносит из кухни тарелки-стаканы, режет колбасу) Блатарь хренов!..

Михеич (подставляет стул к столу, садится, указывая жестом Валерии и Вадиму). Ну, подсаживайтесь... (Важно, раздумчиво) Вот, парень, и срок подоспел. Садись, садись... Давай-ка выпьем, да приступим.

Вадим берёт второй стул, садится чуть в стороне от стола. Валерия остаётся в кресле. Волос притаскивает с ворчанием табурет из кухни, садится, наливает в три стакана.

Вадим. За угощение благодарствую, только я чаю уже напился, так что, господа-товарищи, давайте ближе к делу.

Михеич. Вон оно как... (Берёт свой стакан, чокается с Волосом, выпивает)

Волос. Ишь, фраер, на понт берёт - перо, видать, в бок захотел!.. (Глотает)

Вадим (Волосу). Знаешь, родимый, у меня за плечами психушка, двадцать лет пьяного угара, две попытки суицида... (В тон) Так что за базаром следи, фраер!..

Волос (щерится). Чё, базарила, жизнь-копейку на кон ставишь?

Вадим. А вы, молодой человек, помните, что ещё Гуссерль был не совсем прав, утверждая, будто жизнь есть существование? Не вполне согласиться можно и с Кьеркегором, считавшим жизнь выше существования. И уж совсе-е-ем не прав Ортега-и-Гассет, отрицавший жизнь вне существования. Мне кажется, всё же ближе к истине Монтень и наш блаженной памяти отец Павел Флоренский, которые утверждали: жизнь есть жизнь... (Проникновенно) Надеюсь, вы согласны?..

Михеич (жуёт задумчиво кусок колбасы, хрустит огурцом) Ну, ладно, хватит дурить! О деле, так о деле. (Вытирает руки о штаны, достаёт из барсетки лист бумаги, разворачивает, кладёт на край стола к Вадиму, показывает пальцем). Вот здесь вот напиши-ка данные паспорта своего да распишись - боле ничего от тебя и не требуется. Да, ещё ключи вынь да положь. А денежки твои - вот они, в сумке у меня, щас и получишь.

Вадим. Нет, многоуважаемый Иван Михеевич, это ВЫ сейчас денежки от меня полyчите. Вот они - двадцать тысяч рублей ноль-ноль копеек. (Выкладывает деньги из кармана) Весь мой долг... Извольте принять.

Волос пучит буркалы на Вадима, потом на шефа, рот раскрыт. Михеич тупо смотрит. Пауза.

Михеич. Как же это? А - квартира?

Вадим. А квартира моя остаётся у меня. Вам ваши деньги, мне моя квартира - что ж тут непонятного?

Михеич (побагровев, жахает кулачищем по столу).