И не было лучше брата   ::   Ибрагимбеков Максуд

Какие-то неясные, туманные обрывки иногда по утрам беспокоили его, мелькали в сознании, никак не соглашаясь соединиться в целое, несмотря на все его усилия, столь же тщетные и невозможные, как нельзя восстановить по обрывку провода телефонный разговор двух влюбленных, даже если этот разговор пробегал по нему всего лишь одно мгновение назад...

Наконец, улучив удобный момент, Джалил-муаллим попрощался с Длинноухим

Кямалом и со всеми знакомыми, поблагодарил чайханщика Азиза за прекрасный чай и вышел на улицу.

Дома он застал участкового врача из поликлиники, пришедшего по вызову Лейлы

ханум. Последнее время у нее побаливало в боку. К его приходу осмотр был закончен. Врач, небольшого роста седой человек, сложил в чемоданчик инструменты и, подойдя к столу, выписал несколько направлений на анализы и исследования. Он подробно объяснил, куда и когда надо пойти на процедуры, потом попрощался и совсем было собрался уйти, но Джалил-муаллим задержал его и пригласил позавтракать. После долгого разговора с Длинноухим Кямалом нервная система Джалил-муаллима нуждалась в общении с интеллигентным человеком.

Врач посмотрел на часы, подумал и сказал, что он уже завтракал, но вот стакан чая выпьет с удовольствием. Лейла-ханум быстро накрыла на стол, принесла сыр, масло, мед.

За столом Джалил-муаллим говорил о медицине, высказал свое мнение по наиболее важным и актуальным проблемам сохранения здоровья человека, живущего в современных городских условиях. Врач слушал внимательно, прикладывая к уху сложенную ковшиком ладонь: он был глуховат.

- Вот, например, доктор, я объясняю им, - Джалил-муаллим кивнул на свою семью, - что утром человек должен есть умеренно, хлеб, масло, сыр - самая здоровая пища, а они с трудом соглашаются. Я говорю, если хочешь долго жить я быть здоровым - ешь по утрам только так...

Доктор возразил на это, что утром, перед рабочим днем, не мешает плотно поесть, набраться, так сказать, необходимых калорий. Джалил-муаллим с гостем спорить не стал.

- Может быть, - великодушно, не настаивая, сказал он. - Но у нас в семье еще во времена деда, я помню, за завтраком ели только так, и все были очень здоровыми, нормальными, людьми, никто никогда ничем серьезным не болел. И жили долго.

Врач попрощался, взял свой чемоданчик и пошел к выходу. Все встали и проводили его до дверей. В передней врач еще раз попросил заботливо Лейлу-ханум не опаздывать с анализами, поблагодарил за чай, приподнял над головой шляпу и поцеловал ей руку.

Джалил-муаллим посмотрел на это с отвращением и сразу же ушел в комнату. Когда врач обернулся, хозяина дома он 'не увидел. Он, наверное, удивился, но ничего не сказал. Только еле-еле заметно улыбнулся. А Джалил-муаллим подумал после его ухода, что врач этот, с виду вполне приличный человек, пожилой и благообразный, до сих пор не знает, как надо себя вести.

Джалил-муаллим спустился во двор. Солнце стояло уже высоко, и его лучи ощутимо припекали голову. Он некоторое время понаблюдал за пчелами, которые развили дневную деятельность беспрерывно транспортируя нектар от раскрывшихся цветов к ульям, но наблюдал рассеянно, не получая обычного удовлетворения. Он вскапывал теплую, еще влажную после утреннего полива землю грядок, стараясь найти в работе успокоение и разрядку. Обувь он снял и работал босиком. Он старался представить себе, как уходит в землю через кожу ступней напряжение, накопившееся в нем с утра, но сегодня почему-то вообразить это ему не удалось.

С половины брата доносились голоса. К нему пришли Манаф я его жена. Джалил-муаллим чувствовал, как он ненавидит и Манафа с его дочерью и женой, и Симурга, и больше всего себя.

Он не знал, о чем они говорят, но его остро раздражали звуки их голосов, сам вид их, снующих по двору его отцовского дома.