И опять мы в небе   ::   Бороздин Виктор Петрович

Четыре дня назад, 1 февраля, радио принесло тревожное сообщение с дрейфующей уже почти девять месяцев во льдах Северного Ледовитого океана первой в мире научной станции «Северный полюс» под руководством замечательного полярного исследователя Героя Советского Союза Ивана Дмитриевича Папанина [1] .

«В результате шестидневного шторма, – радировал Папанин, – в 8 часов утра 1 февраля в районе станции поле разорвало трещинами от полуметра до пяти. Находимся на обломке поля длиною 300, шириною 200 метров. Отрезаны две базы, также технический склад с второстепенным имуществом. Из затопленного хозяйственного склада все ценное спасено. Наметилась трещина под жилой палаткой. Будем переселяться в снежный дом. Координаты сообщу дополнительно; в случае обрыва связи просим не беспокоиться».

«…Просим не беспокоиться…» Но это невозможно. Всем ясно, насколько серьезна там сейчас обстановка.

2 февраля пришла новая радиограмма:

«В районе станции продолжает разламывать обломки полей протяжением не более 70 метров. Трещина от 1 до 5 метров, разводья до 50. Льдины взаимно перемещаются. До горизонта лед девять баллов. В пределах видимости посадка самолета невозможна. Живем в шелковой палатке на льдине 50 на 30 метров. Вторую мачту антенны ставим на время связи на другую льдину».

…Девять месяцев ветры и течения носили по Ледовитому океану льдину, на которой обосновались четверо смелых полярных исследователей: Иван Папанин, Петр Ширшов, Евгений Федоров, Эрнст Кренкель. Все это время люди нашей страны с гордостью и волнением следили за работой небывалой экспедиции. Начался дрейф у далекого и недоступного Северного полюса, куда экспедицию доставили самолеты, а заканчивается в бушующей ураганами «ледорубке» Гренландского моря, куда вместе со всей массой льда их вынесло буквально в последние дни. Помощь нужна срочно, каждый час промедления может привести к катастрофе.

В тот же день начальник Главсевморпути академик Отто Юльевич Шмидт послал папанинцам ответную радиограмму:

«Ваша телеграмма доложена правительству. Все восхищены вашим мужеством, большевистской выдержкой, в столь тяжелый для вас момент. Все шлют вам горячий привет и уверены, что в героической борьбе со стихией победителем будет ваш отважный коллектив. Правительство утвердило ряд новых мер по оказанию вам большой помощи. «Таймыр» выйдет третьего. «Мурманцу» поручено обязательно пробиться к вам. Срочно готовится «Ермак». Я выхожу на «Ермаке».

Ледоколы… Но сколько времени им понадобится, чтобы пробиться сквозь паковые льды [2] ! Самолеты могли бы долететь быстрее, но из-за разлома льдов посадка там невозможна. Только дирижабль имеет возможность оказать быструю помощь. Дирижаблю не нужна посадочная площадка. В случае необходимости он может обойтись и без швартовой команды – сбросив в разводье причальный якорь, зависнуть над льдиной. (Ведь благодаря статической подъемной силе, которую придает дирижаблю содержащийся в оболочке газ, он может с выключенными моторами зависать в воздухе.) Людей можно будет поднять в гондолу лебедкой.

В-6 – самый мощный корабль эскадры дирижаблей, вмещающий в свою оболочку около двадцати тысяч кубометров водорода, с тремя моторами общей мощностью восемьсот десять лошадиных сил. К моменту получения тревожной радиограммы корабль был почти готов к полету, в ближайшие дни он должен вылететь на освоение новой воздушной трассы Москва – Новосибирск, весной намечается открыть на этой трассе первую в стране дирижабельную грузо-пассажирскую линию.

В корабле они уверены. Он надежен, не раз испытан в сложных полетах. Но метеообстановка сейчас уж очень тяжела. И все с нетерпением ждут последнюю метеосводку: что она скажет? Что ждет их на трассе?

В экипаж отобрали лучших людей эскадры, самых знающих командиров, штурманов, бортмехаников.