Искра жизни :: Ремарк Эрих Мария
Страница: 9 из 36 | |||
| ||||||||||||||
| ||||||||||||||
КАТЕГОРИИ КНИГПОСЛЕДНИЕ ОТЗЫВЫ О КНИГАХМихаил (19.04.2017 - 06:11:11) Антихрист666 (18.04.2017 - 21:05:58) Ладно, теперь поспешили вы... (18.04.2017 - 20:50:34) Роман (18.04.2017 - 18:12:26) АНДРЕЙ (18.04.2017 - 16:42:55) СЛУЧАЙНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕАх, сердце женское, как оно беспечно! 22.05.10 - 21:54 Хотите чтобы ваше произведение или ваш любимый стишок появились здесь? добавьте его! |
Но благодаря этой шоколадке мы продержались целых два дня.
— Кто там никак не угомонится? — спросил Пятьсот девятый Бухера. — Один из тех, кто прибыл вчера. На новенького. Ничего, скоро успокоится. — Миновало, — внимательно прислушавшись, сказал Агасфер. — Что? — Там. Это был отбой. Последний сигнал. Вдруг стало очень тихо. Потом послышались шаги. — Убери овчарку, — прошептал Бухер. Агасфер затолкал рехнувшуюся собаку между кроватями. — Лежать! Тихо! — Он так ее отдрессировал, что та стала выполнять команды. Если бы ее обнаружили эсэсовцы, то ей, как сумасшедшей, немедленно сделали бы укол, чтобы уничтожить. Бухер отошел от двери. — Это Бергер. Доктор Эфраим Бергер был маленького роста с покатыми плечами и совершенно лысой яйцеобразной головой. Глаза у него были воспалены и слезились. — Город горит, — сказал он, входя в барак. Пятьсот девятый выпрямился. — И что они говорят об этом там? — Не знаю. — Как это? Ты ведь наверняка что-нибудь слышал. — Нет, — устало возразил Бергер. — Когда была объявлена тревога, они перестали жечь трупы. — Почему? — А я откуда знаю? Приказали, и все тут. — А эсэсовцы? Ты видел, как они себя вели? — Нет, не видел. Сквозь ряды нар Бергер прошел вглубь. Пятьсот девятый смотрел ему вслед. Он ждал Бергера, чтобы с ним поговорить, а теперь тот казался ему таким же безучастным, как и все остальные. Пятьсот девятому это было просто не понять. — Не хочешь выйти из барака? — спросил он Бухера. — Нет. Бухеру было двадцать пять лет, из которых семь лет он провел в лагере. Его отец был редактором какой-то социал-демократической газеты: достаточно, чтобы бросить сына за решетку. «Если он отсюда выйдет, то сможет прожить еще сорок лет. Сорок или пятьдесят. А вот мне уже пятьдесят. Мне, наверное, суждено прожить еще десять, самое большее двадцать лет. — Он вытащил из кармана какую-то деревяшку и стал ее жевать. — Чего вдруг полезли эти мысли?» — подумал он. Вернулся Бергер. — Пятьсот девятый, с тобой хочет поговорить Ломан. Ломан лежал в глубинной части барака на нижней кровати без соломенной подстилки. Ему так хотелось. Он страдал острой формой дизентерии и не мог больше вставать. Он считал, что так будет опрятнее. Но так опрятнее не было. Однако все к этому уже привыкли. Почти у каждого был понос. Для Ломана это было пыткой. Он умирал и словно извинялся каждым судорожным позывом своих внутренностей. Его лицо было таким землисто-серым, что он казался бескровным негром. Он повел рукой, и Пятьсот девятый склонился над ним. Глазные яблоки у Ломана светились желтоватым цветом. — Видишь это? — прошептал он, широко раскрыв свой рот. — Что? — спросил Пятьсот девятый, рассматривая синее нёбо. — Сзади справа — здесь золотая коронка. Ломан повернул голову в направлении узкого окна. — Да, — проговорил Пятьсот девятый. — Вижу. — Хотя он, признаться, ничего не видел. — Выньте ее. — Что? — Выньте ее, говорю! — прошептал нетерпеливо Ломан. Пятьсот девятый посмотрел на Бергера. Тот покачал головой. — Она ведь крепко сидит, — заметил Пятьсот девятый. — Тогда вырвите зуб. Он уже качается. Бергер это умеет. Он в крематории этим тоже занимается. Вдвоем вам легче будет сделать. — К чему это? Веки у Ломана поднялись и медленно опустились. Они были как у черепахи. У него не осталось больше ресниц. — Вы же сами знаете. Деньги. На это купите еду. Лебенталь обменяет. Пятьсот девятый молчал. Выменять золотую коронку на еду было небезопасно. Как правило, золотые пломбы регистрировались при поступлении заключенных в лагерь, потом в крематории их вытаскивали и собирали. |
ИНТЕРЕСНОЕ О ЛИТЕРАТУРЕ
ТОП 20 КНИГ
ТОП 20 АВТОРОВ
| ||||||||||||
|