Капроновая елочка   ::   Шукшин Василий

Снабженец залез на печку.

Погасили свет.

— Стретили Новый год, — вздохнул Павел. — Язви тя в душу.

Буран колотил по крыше дома. В печной трубе тоскливо завывало. Во дворе, под окнами, скулила собака. Громко хлопали ворота — когда входили, забыли их закрыть.

— Ворота-то… черти вы такие, — сказал хозяин. — Расхлещет теперь.

Пришельцы промолчали — никому не хотелось идти закрывать ворота.

Минут десять лежали тихо.

— Слышь, на печке! — строго сказал Павел. — У тебя есть водка. В карманах, в дохе. Я видел вчера. Мы же отдадим тебе…

— Была, — откликнулся негромко снабженец. — Потерял я ее. Выронил.

Павел повернулся на бок и затих.

С печки послышалось ровное посапывание. Павел неслышно поднялся, подошел к дохе снабженца и стал шарить по карманам — искал водку. Водки действительно не было. В одном кармане он наткнулся на какой-то странный колючий предмет. Павел вытащил его, зажег спичку — то была маленькая капроновая елочка, увешанная крошечными игрушечками. Елочка была мокрая и изрядно помятая у основания. У крестовинки прикреплена бумажка, и на ней написано печатными буковками: «Нюсе, моей голубушке. От Мити».

— Положь на место, — сказал вдруг снабженец с печки.

Павел положил елочку в карман дохи, лег.

— К Нюрке опять пошел? — спросил он.

— Не твое дело.

— «Митя», — передразнил Павел. — Какой же ты Митя? Ты уж, слава те Господи, целый Митька.

— Огурцов Укроп Помидорыч, — зачем-то сказал Федор. И хмыкнул.

— До чего ушлый народ! — возмутился Павел. — Залезет вот такой гад в душу с разными словами — и все, и полный хозяин там…

— Пошли вы к черту! — громко сказал снабженец. — Чего вы злитесь-то, как собаки?

— Да хватит вам, — заворчал хозяин. — Нашли время разговаривать. Дайте доспать нормально.

Замолчали.

Хозяин через три минуты захрапел.

— А то злятся все, как собаки, — сказал снабженец с печки. — Не глянется, что лучше вас живу?

Павел и Федор не сразу нашлись, что на это ответить.

— Закрой варежку, — сказал наконец Павел. — Ворюга.

— Ты меня поймал, чтоб так говорить? — повысил голос снабженец.

Чувствовалось, что он привстал.

— Я тебя по походке вижу.

— Нет, ты поймал меня?

— Сдался ты мне — ловить тебя. А от Нюрки тебя, поганца, отвадим, заранее говорю. Придешь седня, мы там поговорим.

— Да какое ваше дело?! — почти закричал снабженец.

Проснулся хозяин.

— Ну, ребята, — сердито заговорил он, — пустил вас как добрых людей, так вы теперь соснуть не даете. Чего вы орете-то? Что, дня не хватает для разговоров ваших дурацких?

Замолчали.

Долго лежали так.

— Как собаки накинутся… — шепотом сказал снабженец.

— Гад, — тоже шепотом сказал Павел. — «Милой голубушке…» Голубчик нашелся. Я тя седня в деревне приголублю.

Федор хохотнул в рукав.

— Мужики, у вас совесть есть или нету? — совсем зло сказала хозяйка. — Вы что?!

— Все, спим, — серьезно сказал Павел. — Давай спать, Федор.

Скоро все заснули.

К утру буран улегся.

Павел с Федором проспали; снабженца в избе уже не было.

— Ушел, — сказал хозяин.

Выпили с хозяином две бутылки водки и пошли навеселе в Буланово.

Двенадцать километров отшагали незаметно.

В Буланове завернули еще в чайную, еще подкрепились… Совсем хорошо стало на душе.

— Пошли к Нюрке зайдем? — предложил Павел. — Поглядим на их…

— Пошли, — согласился Федор.

— Мне все же охота поговорить с им, — не терпелось Павлу — Доху надел… Сука! А я полушубок не мог взять: по шестьдесят восемь рублей привозили, не мог занять ни у кого. А что я, хуже его работаю?! — Павел кричал и размахивал руками. — Что я, хуже его?!

Федор молчал.

Нюра ждала гостей… Только не этих. Сидела в прибранной избе — нарядная, хорошая.