Книга для родителей   ::   Макаренко Антон Семенович

В просторной столовой чай подается не богатый, не старомодный самоварный чай, не ради насыщения, а чай утонченный, почти символический, украшенный фарфором, кружевными салфетками и строгим орнаментом аскетического печенья. Чуточку томная, немножко наивная, изысканно-рыженькая хозяйка балованными маникюрными пальчиками дирижирует чаем. К чаю прилетают веселым роем имена артистов и балерин, игриво-проказливые новеллы, легкокрылые жизнерадостыне эпизодики. Ну, а если к чаю подадут закуску и улыбающийся хозяин два-три тура сделает с графинчиком, тогда после чая снова переходят в кабинет, снова закурят, придавят на диване газетные листы, подомнут боками подушечки и, откидывая головы, захохочут над последним анекдотом.

Разве это плохо? Кто его знает, но среди этих людей всегда вертится и заглядывает в глаза двенадцатилетний Володя, мальчик худенький и бледный, но энергичный. Когда очередной анекдот почему-либо запаздывает выходом, папа подает Володю, подает в самой миниатюрной порции. В театральной технике это называется "антракт".

Папа привлекает Володю к своим коленям, щекочет в Володином затылке и говорит:

- Володька, ты почему не спишь?

Володя отвечает:

- А ты почему не спишь?

Гости в восторге. Володя опускает глаза на папино колено и улыбается смущенно - гостям так больше нравится.

Папа потрепывает Володю по какому-либо подходящему месту и спрашивает:

- Ты уже прочитал "Гамлета"?

Володя кивает головой.

- Понравилось?

Володя и в этот момент не теряется, но смущение сейчас не у места:

- А, не очень понравилось! Если он влюблен в... эту... в Офелию, так почему они не женятся? Они волынят, а ты читай!

Новый взрыв хохота у гостей. Из угла дивана какой-нибудь уютный бас прибавляет необходимую порцию перца:

- Он, подлец, алиментов платить не хочет!

Теперь и Володя хохочет, смеется и папа, но очередной анекдот уже вышел на сцену:

- А вы знаете, что сказал один поп, когда ему предложили платить алименты?

"Антракт окончен". Володя вообще редко подается в таком программном порядке - папа понимает, что Володя приятен только в малых дозах. Володе такая дозировка не нравится. Он вертится в толпе, переходит от гостя к гостю, назойливо прислоняется даже к незнакомым людям и напряженно ловит момент, когда можно спартизанить: и себя показать, и гостей развеселить, и родителей возвеличить.

За чаем Володя вдруг вплетает в новеллу свой звонкий голос:

- Это его любовница, правда?

Мать воздевает руки и восклицает:

- Вы слышите, что он говорит? Володя, что ты говоришь?!

Но нпа лице у мамы вместе с некоторой нарочитой оторопелостью написаны и нечаянные восхищение и гордость: эту мальчишескую развязность она принимает за проявление таланта. В общем списке изящных пустяков талант Володи тоже уместен: японские чашки, ножики для лимона, салфеточки и ...сын замечательный.

В мелком и глупом тщеславии родители не способны присмотреться к физиономии сына и прочитать на ней первые буквы будущих своих семейных неприятностей. У Володи очень сложное выражение глаз. Он старается сделать их невинными, детскими глазами - это по специальному заказу, для родителей, но в этих же глазах поблескивают искорки наглости и привычной фальши - это для себя.

Какой из него может выйти гражданин?

Дорогие родители!

Вы иногда забываете о том, что в вашей семье растет человек, что этот человек на вашей ответственности.

Пусть вас не утешает, что это не больше, как моральная ответственность.

Может настать моент, вы опустите голову и будете разводить руками в недоумении и будете лепетать, может быть, для усыпления все той же моральной ответственности:

- Володя был такой замечательный мальчик! Просто все ворсторгались.