Кощеева цепь :: Пришвин Михаил
Страница: 23 из 24 | |||
| ||||||||||||||
| ||||||||||||||
КАТЕГОРИИ КНИГПОСЛЕДНИЕ ОТЗЫВЫ О КНИГАХМихаил (19.04.2017 - 06:11:11) Антихрист666 (18.04.2017 - 21:05:58) Ладно, теперь поспешили вы... (18.04.2017 - 20:50:34) Роман (18.04.2017 - 18:12:26) АНДРЕЙ (18.04.2017 - 16:42:55) СЛУЧАЙНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕНе пишите стихов обо мне, умных строк не слагайте, 13.05.10 - 05:18 Хотите чтобы ваше произведение или ваш любимый стишок появились здесь? добавьте его! |
Добрая Вильгельмина ничего не заметила в дверях, и он прямо пошел в постель, но водка теперь только и начала свое действие, всю ночь ему чудится, будто Заяц его преследует, он в подворотню и Заяц за ним, по пустырям, по заборам, по крышам мчатся они всю ночь, только где-то у собора ему удалось, наконец, обмануть Зайца, с высокой горы он скатился вниз кубарем и там у реки была опрокинутая лодка, под эту лодку нырнул он, а там... что там он увидел! Там сидел Козел и уединенно сам с собой занимался. - Auf, auf, в гимназию! - звала его Вильгельмина. С ужасной головной болью он встал и вышел к чаю. - O, mein liebes Kind, - воскликнула добрая Вильгельмина, - ты совсем больной, не нужно ходить в гимназию. Но Алпатов пошел, у него было какое-то смутное решение начать свою жизнь совсем по-другому. Первый урок был как раз география. Вошел Козел, сел, заложил ногу за ногу и задрожал, заходила кафедра, затряслась половица, и через половицу - и парта. Алпатов стал испытывать точь-в-точь такое же невыносимо противное, как от фарфоровой дамы. Своими зелеными глазками учитель стал перекидываться от лица к лицу, Алпатов упорно смотрел и когда встретил, то видел как они зло вспыхнули и остановились, как две кометы - злейшие на всем небе светила. Алпатов опять скривил губы, как Коровья Смерть, и что в тот раз удалось, то и сегодня от этого Козлу стало, будто он яд принял. - Ты опять рожи строишь? - сказал он. - А вы опять дрожите, - ответил Алпатов, - мне это неприятно. Класс притих, как перед грозой. Козел перестал дрожать ногой и даже как-будто сконфузился, стал шарить глазами в журнале, слепо вызвал кого-то. Только Алпатову нельзя было так оставаться, было начертано совсем не тут, что итти ему в это утро, итти до конца: далеко где-то в других временах и в других странах камень упал, и пошли круги по человечеству и сегодня докатились до этого мальчика. Он поднял руку. - Что тебе надо? - Позвольте выйти. - Не успели начать урок и уже выйти, что с тобой? Сердце его стучало. Он вспомнил, что Вильгельмина, принимая бром, жаловалась на сердцебиение, и сказал: - У меня биение сердца. - Ну, что же, - ответил Козел, - сердце у всех бьется. В классе засмеялись. Победа была за Козлом. Алпатов сел на свое место. Жалобно ударил колокол крестопоклонной недели, в церкви пели: "Кресту твоему поклоняемся, владыко", при этом звуке Козел тихонечко и быстро перекрестился. Алпатов встал. - Тебе что? - Пост пополам хряпнул. - Ну, так что? - Коты на крыши полезли. - Что ты хочешь сказать? - Значит, месяц остался до полой воды. Козел хорошо понял. Козел такое все понимал. - Какой ты заноза, я никогда не думал, что ты такой негодяй. Сейчас же садись и не мешай, а то я тебя вон выгоню. Алпатов сел. Победа была за ним. Козел задрожал ногою и половица ходуном заходила. - Вот вы опять дрожите, невозможно сидеть. - Вон, вон! - крикнул в бешенстве учитель. Тогда Алпатов встал бледный и сказал: - Сам вон, обманщик и трус. Я не ручаюсь за себя, я не знаю, что сделаю, может быть и убью. Тогда все провалилось: и класс исчез в гробовой тишине, и Козел. Заунывно ударил еще раз колокол крестопоклонной недели. Козел перекрестился большим открытым крестом, принимая большое решение, сложил журнал, убрал карандаши. - Ты - маленький Каин! - прошипел он Алпатову, уходя вон из класса. - Козел, Козел! - крикнул ему в спину Алпатов. Через несколько минут в класс вошел Обезьян, у него было торжественно-мрачное лицо, и он сказал: - Алпатов, возьми свой ранец, уходи из класса и больше не возвращайся. Алпатов не надел на спину ранец, как это непременно требуется, а взял его под мышку портфелем, запел: - Allons, enfants de la patrie. И пошел в коридор мимо директора, не поклонился и все пел "Contre nous de la tyrannie". По пути домой он зашел в лавочку, купил себе черные пуговицы. - Что случилось, что так рано? - спросила его добрая Вильгельмина, заболел? - Меня исключили из гимназии, - сказал Алпатов. |
ИНТЕРЕСНОЕ О ЛИТЕРАТУРЕ
ТОП 20 КНИГ
ТОП 20 АВТОРОВ
| ||||||||||||
|