Круг света   ::   Шоу Ирвин

– Разве нельзя расчистить часть земли под что-нибудь стоящее?

– А налоги? – откликнулся Виллард, поворачивая из леса на кольцевую дорожку перед большим кирпичным особняком с белыми колоннами, который возник из пелены тумана.

Внизу света не было, только на втором этаже занавешенное окно было чуть светлей остальных, и в темноте дом казался особенно большим и внушительным.

– Линда, надо обязательно хоть одну лампочку у входа оставлять зажженной, – сказал Виллард.

– Это все новая служанка, – сказала Линда, – она помешалась на экономии, сколько ни говорю ей об этом – все без толку.

Виллард остановил машину, Мартин прихватил свой чемодан с заднего сиденья, и они вышли.

– Обрати внимание на эту изысканную архитектуру, – сказала Линда, когда они поднимались по ступенькам среди колонн, – призрак Древней Греции.

– И все-таки ты сначала войди внутрь, – заметил Виллард, отворяя дверь и зажигая свет, – увидишь – игра стоит свеч. А что до участка, так для ребят это просто клад.

– И еще одно очень важное преимущество, – добавила Линда, сбрасывая пальто на спинку кресла в прихожей, оклеенной бумажными обоями, – телевизор здесь ни одной станции толком не принимает.

Они прошли в гостиную, Линда зажгла светильники, а Виллард налил всем виски, чтобы Мартину не скучно было продолжать восхищаться их домом.

Гостиная была большая, просторная и славная, с разными картинками, в беспорядке развешанными по стенам, с ворохами книжек, журналов и разных полубесполезных мелочей, каждая из которых была чуть-чуть, а не на месте. Мартин оглядел комнату и улыбнулся: во всем чувствовался немножко безалаберный и веселый нрав сестры – в яркой окраске стен, в суматохе ваз, цветов и антикварных безделушек, в самом духе уютного беспорядка, который и сейчас царил в комнате, хотя был час ночи и весь вечер в комнате не было ни души.

Линда сбросила туфли и, поджав ноги, пристроилась в уголке огромной тахты; двумя руками она держала стакан с виски и глядела на обоих мужчин; ее уже клонило ко сну, но она никак не хотела, чтобы этот вечер кончался.

– Слушай, Мартин, серьезно: ты что, в самом деле не сможешь пожить у нас хотя бы недельку?

– В понедельник я должен быть в Бостоне, – сказал Мартин, – оттуда в среду самолетом – в Париж.

– Мальчишки будут выть от досады, – сказала Линда. – Впрочем, у тебя еще будет время передумать: в субботу и воскресенье мы приглашены на три вечеринки, и я надеюсь, что ты там кого-нибудь себе найдешь.

– Какое счастье, что мне надо загодя быть в Бостоне, – рассмеялся Мартин. – Приду в себя до отлета.

Линда поболтала виски в стакане.

– Джон, – сказала она, – зачем откладывать, давай прочтем ему эту нотацию сразу.

– Знаешь, поздно уже, Линда. – Виллард был слегка сконфужен.

– Что это еще за нотация? – подозрительно спросил Мартин, заранее ощетиниваясь, как и положено младшему брату.

– Ну, одним словом, когда от тебя пришла телеграмма, Линда и я, мы подсчитали… Слушай, после того, как ты кончил колледж, ты уходишь уже с третьего места – так ведь?

– С четвертого, – сказал Мартин.

– Сначала ты работал в Нью-Йорке. Потом в Чикаго, в Калифорнии. Теперь Европа. – Виллард говорил, исполняя свой долг родственника, друга, долг добропорядочного гражданина, проработавшего пятнадцать лет в той самой конторе, в которую он поступил. Закончив юридический колледж. – Ты уже не мальчик, хватит летать с места на место, это…

– Ты слишком круто забираешь, – сказала Линда; она с беспокойством следила, как гаснет улыбка на лице Мартина, как он постукивает пальцами по стакану с виски, – прямо ректор Массачусетского технологического в актовый день или генерал Паттон перед войсками, – не надо так.