Лед   ::   Сорокин Владимир Георгиевич

И в три удара вбил костыль в стену. На уровне своих плеч. Отошел от него метра на два. И вогнал второй костыль. На том же уровне. Потом достал мобильный. Набрал номер:

- Все в норме. Давай. Там открыто.

Вскоре в квартиру вошла Дибич: 32 года, высокая, худая, широкоплечая, блондинка, голубовато-серые глаза, жесткое костистое лицо, серовато-синее пальто, синий берет, синие перчатки, сине-желтый шарф, продолговатая спортивная сумка.

Осмотрелась. Мельком глянула на сидящего Боренбойма:

- Хорошо.

Мужчина достал из рюкзака веревку. Разрезал ножом пополам.

Они подняли Боренбойма. Сняли с него наручники. Стали снимать пиджак.

- Вы по-человечески можете сказать, что вам нужно? - спросил Боренбойм.

- Пока не можем. - Дибич взяла его правую руку, обвязала веревкой.

- Я не храню деньги дома.

- Нам не нужны деньги. Мы не грабители.

- А кто вы? Страховые агенты? - Боренбойм нервно усмехнулся. Облизал сухие губы.

- Мы не страховые агенты, - серьезно ответила Дибич. - Но ты нам очень нужен.

- Для чего?

- Расслабься. И ничего не бойся.

Они привязали его за руки ко вбитым в стену костылям.

- Вы садисты? - Боренбойм стоял. С разведенными в стороны руками.

- Нет. - Дибич сняла пальто. Под ним был синий костюм в тончайшую полоску.

- Чего вам надо? Какого хера? - Голос Боренбой-ма сорвался.

Мужчина залепил ему рот клейкой лентой. Дибич расстегнула сумку. В ней лежал продолговатый мини-холодильник. Она открыла его. Вынула ледяной молот.

Мужчина расстегнул Боренбойму жилетку и рубашку. Разорвал майку. Внезапно Боренбойм ударил его ногой в пах. Мужчина согнулся. Зашипел. Опустился на колени:

- Мудак...

Дибич ждала. Оперлась на молот.

- Ой, блядь... - морщился мужчина. Дибич подождала немного. Посмотрела на висящий на стене свиток:

- Лед тает, Обу.

Мужчина приподнялся. Они приблизились к привязанному. Боренбойм попытался ударить ногой Дибич.

- Держи его ноги, - сказала она. Мужчина кинулся. Обхватил колени Боренбойма. Сжал. Замер.

- Говори сердцем! - Дибич красиво размахнулась. Молот со свистом описал полукруг. Обрушился на грудь Боренбойма.

Боренбойм зарычал.

Дибич приложила ухо к его грудине:

- Говори, говори, говори...

Боренбойм рычал. Дергался.

Дибич отшагнула. Размахнулась. Ударила. Изо всех сил.

Молот треснул. Куски полетели в стороны.

Боренбойм застонал. Повис на веревках. Голова упала на грудь.

Дибич приникла:

- Говори, говори, говори... В грудине возник звук. Дибич вслушалась. Мужчина слушал тоже.

- Мо... хо... - произнесла Дибич. Удовлетворенно выпрямилась:

- Его зовут Мохо.

- Мохо, - произнес мужчина. Поморщился. Упыбнулся.

Брат и сестры

Боренбойм открыл глаза.

Он сидел в треугольной ванне. Теплые струи воды приятно обтекали его тело. Напротив сидели две голые женщины.

Ар: 31 год, полная, блондинка, голубые глаза, большая грудь, округлые полные плечи, простоватое улыбчатое деревенское лицо.

Экое: 48 лет, маленькая, стройная, блондинка, го-нубые глаза, лицо внимательное, умное. В просторной ванной комнате был полумрак. Только три толстые голубые свечи горели по краям ванны.

- Здравствуй, Мохо, - произнесла маленькая женщина. - Я Экое. Твоя сестра.

- Здравствуй. Мохо, - улыбалась полная. - Я Ар, сестра твоя.

Боренбойм вытер влагу с лица. Огляделся. Задержал взгляд на свече:

- А я Боренбойм Борис Борисович. Моя единственная сестра, Анна Борисовна Боренбойм-Викерс погибла в автомобильной катастрофе в 1992 году. Близ города Лос-Анджелес.

- Теперь у тебя будет много сестер и братьев, - произнесла Экое.

- Сомневаюсь. - Боренбойм потрогал обширный синяк на груди. - Мама уже на том свете. Отец лежит после инсульта. И вероятность, что он осчастливит меня братом или сестрой, практически равна нулю.

- Родная кровь не единственная форма братства.