Леонид обязательно умрет   ::   Липскеров Дмитрий

Ворочала даже носом во все стороны, стараясь учуять инородный запах… Яичница дожарилась, и вдова солдата позавтракала с аппетитом, чувствуя себя полной победительницей в маленькой словесной перебранке с молодой соседкой…

«Нет, — слизывая с обвисших губ яичный янтарь, подумала Катя, — от меня-то гнилью не пахнет, а вот Юлька, та точно с гнильцой! Орет кошкой, почитай, каждую ночь, спать мешает и Сергею Сергеевичу, кандидату горных наук, работать не дает. Ученые, они по ночам работают! Ученые — особый народ! Бессребреники!»

…Юля сменила позу, согнув ноги в коленях. Тело совсем размякло, но вода в ванне постепенно остывала, заставляя ее думать о том, что хорошо бы открыть кран с горячей, чтобы напористая струя почти кипятка вновь вернула мозг в благостное отупение. Легко сказать, да трудно сделать! И колени-то с трудом подтянула, а чтобы добраться до крана, требовался практически подвиг.

Кто-то ей говорил, что пользительно, когда вода самостоятельно остывает. Только затем, когда она станет чуть тепленькой, необходимо вытащить заглушку и ждать, пока влага медленно сольется в канализацию, унося с собой всю вредную энергию, скопившуюся в теле.

Юлька, уцепившись за спасительную мысль, решила не тянуться до крана, просто пошевелила пальцами ноги, ловко ухватив ими зацепочку с заглушкой, потащила за нее. Раздался хлюпающий звук, и освобожденная жидкость устремилась по трубам куда-то под землю, где принялась смешиваться со всевозможными потоками отхожих рек и городских нечистот.

Она знала, что вода будет сливаться минут двадцать, так как уже месяцев пять никто из жильцов не брал на себя инициативу заняться устранением имеющегося засора. Слоновая Катька орала, что вовсе не моется в ванне, ей раковины хватает, а ученый Се-Се, так для краткости называла Сергея Сергеевича Кашкина Юлька, пояснял, что пользуется только душем, потребляя воды самую малость! Оба соседа недвусмысленно намекали — засор должна устранять непутевая Юлька, а на ту раздражение от сего накатывало. Не соглашалась, мотивируя, что Катька белье свое в ванне замачивает вместе с занавесками, и грязищи от того и от другого на сто засоров, а Се-Се, принимая душ, видимо, обдумывает под его струями докторскую, тратя на водные процедуры по часу и расходуя воду так расточительно, как будто находится не в месте общественного пользования, а под горным водопадом! Ей, между прочим, в такие моменты часто по-маленькому хочется, а она терпит, а женщине терпеть нельзя, а санузел совмещенный!

— По-маленькому! — всплескивала руками Слоновая Катя.

В тебе же, бессовестная, метр восемьдесят! Ты в завтрак цельный чайник выпиваешь! Да твое маленькое — три моих больших! — возмущалась.

От таких слов Се-Се непременно краснел лицом и шмыгал носом. Был интеллигентом, как-никак…

— Водопад, Юлечка, — пояснял горняк. — Это — чудесное явление природы! Вот, например, Ниагара…

— В школе проходила! — огрызалась она.

— Нет, вы послушайте, — настаивал Се-Се.

— Слушай, когда с тобой ученый разговаривает! — шла на объединение фронтами Катька. — Непутевая!

— Да че, бывал он, что ли, на этой Ниагаре! Из книжек вычитал! Так я тоже читать, слава Богу, умею! Мужик он или что! Пусть, если мужик, засор прочистит или слесаря найдет!

— Не прочисткой засоров мужчина определяется! — отвечал Се-Се.

— Во-во! — подтверждала Катька, сама хорошенько не понимая, чем мужик определяется.

— Конечно-конечно! — выходила из себя Юлька. — Всюду засоры, вон у Катьки, такой… О-го-ro! А кто их пробивать будет! Бабы, что ли?.. Али вам, ученым, нечем?

Сергей Сергеевич вновь краснел, а Юлька, оглядывая его, останавливалась на лице ученого и вспоминала: кто-то ей рассказывал, что у мужика каков нос, таков и… «Нечем, — убедилась она, вовсю уставившись на кукольный нос соседа. — Что ж с него, сердешного, возьмешь!»

— Ладно, — ставила Юлька на базаре точку.