Мертвецы   ::   Губер Борис

Далеко - туда, в густые заросли перепутанных мыслей, уже ушло все: холодная, пустая церковь, тесовый мелкий гроб, приторная сизь ладана и - сквозь бесформенное отчаяние - веревка на костыле, перепуганное Колькино лицо... Уже можно было, чуть-чуть улыбаясь, позвать: - Сонный глаз! - и конфузясь, невольно вспоминая про веревку, сказать: - Чего уж... Давай сюда бритву. Испугом мгновенно налилось Колькино лицо. Еще больше сконфузился Степан Петрович: - Не бойся, дурак, - мягко сказал он, пряча глаза, - не бойся, где уж нам... Где мне, дурак, повеситься... И без Настюхи проживем, да... Не удерживаясь на выпуклых, стеклянных глазах, покатилась по проволоке рыжей серебрянная капля... И успокоился, сел бриться. Тщательно вымыл кисточку, бумажку с кусочками грязной пены выбросил в клозет. Вечер пришел своевременно и, как обычно, как всегда - этакие забавные мертвецы тыкали пальцами в клавиши, и, нарочно перевирая слова, пели под тягучий Фисин хрип, мертвыми, тихими тенорами:

...шестокрылай Серафим,

пять ран у Христа,

чатыри воянгелья... А за окном, тесно приникнув к стеклу, слушал Фису внимательный медный закат и бросал на белое зеркало печи теплые розовые отсветы.