Толкач   ::   Макбейн Эд

Карелла следил за ним.

– Пошли глотнем свежего воздуха, – предложил он.

* * *



Большинство самоубийц и не подозревают, сколько возни с ними.

Они вскрывают вены, травятся газом, стреляются, разбивают себе голову, выпрыгивают из ближайшего окна, глотают цианистый калий или – как, видимо, случилось с мальчишкой на кровати – вешаются. И никто не задумывается, сколько же хлопот с ними у блюстителей порядка.

Дело в том, что самоубийство сначала расследуется в точности как убийство. А при убийстве необходимо немедленно оповестить следующих людей:

1) полицейского комиссара;

2) шефа следственного отдела;

3) начальника окружного следственного управления;

4) северный или южный отдел по расследованию убийств – в зависимости от того, где найдено тело;

5) начальника соответствующего полицейского участка и отдела;

6) медицинского эксперта;

7) окружного прокурора;

8) телеграфное, телефонное и телетайпное бюро Главного полицейского управления;

9) полицейскую лабораторию;

10) полицейских фотографов;

11) полицейских стенографов.

Конечно, не все эти люди сразу же являются на место самоубийства. У одних просто нет необходимости покидать теплую постель в неурочный час, другие поручают неотложную работу менее оплачиваемым и более профессиональным подчиненным. Всегда можно рассчитывать на таких ночных сов, как детективы из отдела по расследованию убийств, фотограф, помощник медицинского эксперта, один-два детектива из местного участка, дежурные полицейские и лаборанты. Стенограф может и не появиться. В третьем часу ночи желающих работать нет. Чего там говорить, жмурик вносит разнообразие в ночное дежурство, да и знакомство с парнями из отдела по расследованию убийств возобновить неплохо; а если повезет, то у фотографа найдется несколько французских открыток. Но даже при этом ни у кого нет желания заниматься самоубийством в два часа ночи. Особенно когда на улице холодрыга.

А то, что на улице была холодрыга, это факт. У детективов из отдела по расследованию убийств был такой вид, словно их только что вытащили из морозильника. Они шли к тротуару на негнущихся ногах, засунув руки в карманы, надвинув шляпы на лоб и втянув головы в плечи. Первый поднял голову, только чтобы поздороваться, и затем оба в сопровождении Кареллы и Клинга спустились в подвальную комнату.

– Тут немного потеплее, – сказал первый. Он потер руки, бросил взгляд на труп и спросил: – Фляжки с собой ни у кого нет? – Он посмотрел на других полицейских и заключил с горечью: – Так и знал, что нет.

– Полицейский Дик Дженеро обнаружил труп приблизительно в два ноль четыре, – сказал Карелла. – Свет здесь горел, никто ни к чему не прикасался.

Первый сыщик из отдела по расследованию убийств проворчал что-то, а потом вздохнул.

– Ну что, за работу? – спросил он.

Его напарник посмотрел на труп.

– Идиот, – пробормотал он. – И что ему стоило подождать до утра? – Он взглянул на Клинга. – Кто вы?

– Берт Клинг, – ответил тот и, будто вопрос этот давно жег его изнутри, выпалил: – Я думал, что тот, кто вешается, должен болтаться на веревке.

Сыщик внимательно посмотрел на Клинга, а потом повернулся к Карелле.

– Этот парень из полиции? – спросил он.

– Конечно, – ответил Карелла.

– А я думал, ты кого-нибудь из родственников взял с собой, чтобы не скучать. – И снова повернулся к Клингу. – Нет, сынок, труп не всегда болтается на веревке. – Он кивнул в сторону кровати. – Там сидит повесившийся, сидит, а не болтается в воздухе, верно?

– Ну... верно.

– А ты, я смотрю, дока, – вмешался Карелла. Он без тени улыбки смотрел, не отрываясь, в глаза детективу.

– Ничего, пока держусь, – сказал тот.