Мрамор   ::   Бродский Иосиф

Когда вообще уже почти все смысл теряет. Когда слово "пожизненно" смысл приобретает. Не раньше... Компьютер все-таки.

Публий. Да. Техника...

[Пауза.]

Чего читаешь-то?

Туллий. Горация.

Публий. Ну и как?

Туллий. Классик. Разве что чересчур восторженный. Как все предки.

Публий. Бюст, что ли, его заказать?

Туллий. Тем более, что кормить не надо.

Публий. А канарейку куда?

Туллий. Выпустим. А то от голода сдохнет. Либо -- от воздуха разряженного.

Публий. Жалко.

Туллий. Жалко выпускать или жалко, что сдохнет?

Публий. И -- и... Выпускать тоже. Полетит, понимаешь, на все четыре... то есть триста шестьдесят... Лишние мысли опять же... Мы-то тут -- до конца дней. Нас-то, вишь, никто не выпустит. Для нас тут -- жизнь. Смысл. Чего же ей-то надо. Она ж тварь, у нее даже мозгов нет. Клюв один... Жалко выпускать.

Туллий. Так ведь сдохнет.

Публий. А мы -- нет? Мы, Туллий, тоже] Нас кто пожалеет? А? Она, что ли? Чем? У нее, говорю, и мозгов-то нет... А и были б, так сколько? на нас двоих их бы хрен хватило...

Туллий. Не веришь, значит, в миниатюризацию...

Публий. Не в том дело... А мы ее пожалеем. И, с другой стороны, поет.

[Пауза.]

Туллий. Когда ты сдохнешь, я тебя пожалею. Если все дело в размере, по-твоему.

Публий ([обнимая Туллия]). Пожалей лучше сейчас...

Туллий. Не лапай!

Публий. Лучше сейчас пожалей, Туллий!

Туллий. Прими руки, кому говорю!

Публий. Так я ж ничего...

Туллий. Ничего? А это чей член? У тебя эрекция. ([Вылезает из ванны.]) Где моя тога?

Публий ([устраиваясь поудобнее в ванне]). Вот цена твоим словам. "Пожалею"!.. Как же! Знаю я, как ты меня пожалеешь. Меня -- в мусоропровод, а на мое место -- какого-нибудь кретина. Я -- вниз, он -- вверх.

Туллий. А лифт только так и работает. Принцип весов. Символ правосудия.

Публий ([продолжая свое]). Будешь с ним лясы точить... Может, даже это... за бока хватать... Молодой если... Главное -- главное, ведь дерьмо же какое-нибудь будет... сам говоришь... пастух там. Или ликтор... Но обо мне уже ни хрена не вспомнишь... Вроде как и не было. С глаз долой, из сердца вон. Так сказать, переменим простыни.

Туллий. Вот это -- точно.

Публий. Ну да, так спокойнее. Инстинкт самосохранения плюс ухватки стоика. Что, впрочем, одно и то же. При полной поддержке со стороны Претора. И когда полностью самосохранишься, тут-то тебя в мусоропровод и затолкают.

[Пауза.]

Туллий ([кутаясь в тогу]). Все там будем.

Публий. Ну да, понимаю. Ты -- выше этого.

Туллий. Главное -- чтоб процент соблюдался.

Публий. Гражданин... Опора государства... ([Пауза.]) Дерьмо собачье!

Туллий. Сам ты дерьмо. Варвар. Может быть, даже христианин. Смерти боишься. Какой ты римлянин!? Семья, детишки... жопа! Все это варварство, понял? Тоска по свободе! Что ты знаешь о свободе? Бабы -- и все. Предложи тебе сейчас гетеру харить или на койке гнить, -- ты бы что выбрал?

Публий. Гетеру, понятно.

Туллий. Ага, вот видишь! Для тебя тут есть разница. А разницы нет, Публий! Разницы нет. Дни идут! Все дело в том, что дни идут. Чем бы ты ни занимался, ты стоишь на месте, а дни идут. Главное -- это Время. Так учил нас Тиберий. Задача Рима -- слиться со Временем. Вот в чем смысл жизни. Избавиться от сантиментов! От этих ля-ля о бабах, детишках, любви, ненависти. Избавиться от мыслей о свободе. Понял? И ты сольешься со Временем. Ибо ничего не остается, кроме Времени. И тогда можешь даже не шевелиться -- ты идешь вместе с ним. Не отставая и не обгоняя. Ты -- сам часы. А не тот, кто на них смотрит... Вот во что верим мы, римляне. Не зависеть от Времени -- вот свобода. А ты варвар, Публий, грязный варвар. И я б убил тебя, если б не знал, что на твое место тотчас пришлют другого. И, может, еще большего варвара. Особенно теперь, когда в Комитет провели Сеяна.

Публий ([переворачиваясь на бок в ванне]). Тогда что ж... может, мне с собой покончить, а? На римский манер: прямо здесь, в ванне.