На траве двора :: Эппель Асар
Страница: 3 из 19 | |||
| ||||||||||||||
| ||||||||||||||
КАТЕГОРИИ КНИГПОСЛЕДНИЕ ОТЗЫВЫ О КНИГАХМихаил (19.04.2017 - 06:11:11) Антихрист666 (18.04.2017 - 21:05:58) Ладно, теперь поспешили вы... (18.04.2017 - 20:50:34) Роман (18.04.2017 - 18:12:26) АНДРЕЙ (18.04.2017 - 16:42:55) СЛУЧАЙНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕМы сидели у костра! 13.05.10 - 05:18 Хотите чтобы ваше произведение или ваш любимый стишок появились здесь? добавьте его! |
С виду они не такие выпуклые и эмалированные, как божья коровка, а длинненькие, тусклые и красноватые - точь-в-точь теплушки на Пресне, с путей которой Василь Гаврилыч, тишайший и деликатнейший человек, на полтора года выбыл из нашего житья-бытья.
А сейчас он снова сидит на здешнем дворе, пилить бросил - сидит себе и приятным тенором напевает. Лысина его все ж таки нагрелась, на босу ногу обуты стоптанные туфли, а ноги поставлены на траву. Трава, однако, засыпана пухлыми еловыми опилками, так что виднеются исключительно кончики самых длинных травин, поэтому Василь Гаврилыч ее не разглядывает, не поражается ей, а просто на ней живет. А трава его родного двора, увидав которую он наверняка бы радостно взбудоражился, находится не тут, а там, где укромные куточки и левадочки, и они темные-темненькие, оттого что гопцюют с солнцем, которое светлое-светленькое и печет так, что аж просто дышать нечем. В молодые годы, когда на месте не сидится и обязательно надо покинуть свой дом, будь то беленая хата или высокий замок графов Потоцких, когда человеку охота наладить жизнь, свою, чужую или всеобщую, снялся с места и Василь Гаврилыч, прихватив с собой приятную наружность, мягкость нрава, грустный тенор и удивительное разноязычье родимой округи, где с детства привык слышать и наречие богатых немцев из колонии, и понимать поляка-учителя, а заодно русина-ксендза, где торговался на базаре с Янкелями, играл с Моньками и Нахумчиками, пока те не исчезали во тьме трущобных хедеров, умел подшутить над туповатым молдаваном или, еще лучше, гагаузом, где мог появиться и мадьяр, и цыган, и даже китайцы с Китая. Но приятнее всего было изъяснять разные мысли на языке державных москалей, который победительно единоборствовал с местным, - даже не единоборствовал, а как громадный заезжий борец, гнул вызвавшегося хуторского хлопца, сокрушительно ломая его на зеленом ковре всех этих левадочек, куточков, садочков, где мальвочки и Галиночки. Напоролся Василь Гаврилыч в результате на слободу города Москвы, где сразу же поженился на домовладелице Дариванне, пленив ее, как встарь его земляк сластолюбивую императрицу, малороссийскими песнями и могучим хохлацким загривком, который якобы, как никакой другой, удобен для обхвата горячими женскими руками. Попал Василь Гаврилыч в стольный город москалей, подставивший пришлецу одну из своих безнадежных слобод, где сплошь были хибары, хотя и не было хедеров, где все было похоже на большое несуразное село, возникшее ни к селу ни к городу, где в огороде была бузина, а в Киеве, во всяком случае у Василь Гаврилыча, дядька, причем единственный, причем с ним, кажется, что-то там такое, за что украинцы не любят кацапов, а кацапы хохлов, так что о дядьке в Киеве лучше не распространяться. Забудем его. Дариванна была коренная, московская. Владела она большим домом и двором, и этот дом когда-то был дачей и был построен красиво, а во дворе росли две сосны, их еще Василь Гаврилыч, когда приехал, застал. Потом старинные деревья, не вынеся общения с переполнившими дом жильцами, не ужившись с человечьими помоями и чьими-то курицами, засохли и были спилены, а в войну Василь Гаврилыч выкорчевал на топливо их могучие, времен гетмана Разумовского, пни. Про то, что пни помнили графа Разумовского, Василь Гаврилыч не знал, хотя думы о знаменитом земляке на ярмарках слыхивал, и сам, кажется, мог бы спеть нам какую-нибудь; а что императрица Елизавета Петровна, наезжая когда-то в Останкинское имение, царственно опрокидывалась на траву возле сосен под огромным хохлацким певчим, обхватив удобный для упора загривок малороссийского мужика, он и понятия не имел. Ко времени корчевки пней Дариванна была уже жирной и старой, а обходительный, когда-то молодой и черноглазый Василь Гаврилыч тоже изменился. |
ИНТЕРЕСНОЕ О ЛИТЕРАТУРЕ
ТОП 20 КНИГ
ТОП 20 АВТОРОВ
| ||||||||||||
|