Над Москвою небо чистое   ::   Семенихин Геннадий Александрович

Аннотация: «Над Москвою небо чистое» – это одно из произведений советской литературы, правдиво рисующих суровую военную осень 1941 года, драматические события первого периода Великой Отечественной войны. Герои Геннадия Семенихина – простые советские люди, красота души у которых раскрывается в дни самых тяжелых испытаний. Летчики-истребители, защищавшие московское небо в грозном сорок первом году, – настоящие патриоты, вынесшие на своих плечах всю тяжесть оборонительных боев.

---------------------------------------------

Геннадий Александрович Семенихин

Над Москвою небо чистое

Глава первая

– Где здесь командный пункт девяносто пятого истребительного полка?

Пожилой ефрейтор в вылинявшей от солнца и пота гимнастерке бросил неторопливый взгляд на двух незнакомых лейтенантов. Ефрейтор стоял на самой середине укатанной автомашинами профилированной дороги, утопая по щиколотку в пыли, стоял на том месте, где полагалось быть контрольно-пропускному пункту, полосатому шлагбауму и будочке. Все это заменял небольшой столбик, врытый на левой обочине. С прибитой к нему доски расплывчато смотрели черные, крупно, но неряшливо написанные буквы: «Стой! Предъяви пропуск! Здесь хозяйство Демидова».

За столбом ширилось выгоревшее на сентябрьском ветру желтое поле аэродрома. Над чахлой, вымершей травкой бугрились капониры. Под сетками можно было разглядеть упругие тела лобастых зеленых истребителей И-16 и тонкие острые носы «Яковлевых». Над взлетной полосой клубилась пыль, оставленная только что взлетевшей шестеркой самолетов. Поблескивая на солнце остекленными пилотскими кабинами, машины е гулом пронеслись над аэродромом и, описав полукруг, улетели на запад. Часовой-ефрейтор посмотрел им вслед из-под дремуче рыжих бровей и опять перевел глаза на лейтенантов. Мимо ефрейтора то и дело сновали люди. Шли мотористы в промасленных комбинезонах, летчики в надвинутых на глаза синих пилотках, солдаты технического батальона с котелками в руках, и ни одного из них ефрейтор не остановил, ни у кого не проверил документы. А вот два молодых лейтенанта вызвали у него глухое раздражение. Слишком необычными казались они в этой обстановке. На обоих безукоризненно выглаженные темно-синие гимнастерки с нашитыми на рукавах тонкими золочеными уголками. Оба были перепоясаны такими новенькими скрипучими портупеями, что не могли не отличаться от тех мятых, пропыленных людей, которые ежеминутно проходили мимо часового. Даже легкий слой пыли не затмил блеска начищенных со старанием сапог лейтенантов. У каждого в левой руке было по аккуратному чемоданчику.

«С такими чемоданчиками им бы в дом отдыха или на футбольную тренировку», – неприязненно подумал ефрейтор и ладонью потер небритую проседь на щеке. Потом прищурился, словно желая рассмотреть лейтенантов получше.

Нет, они не были похожи друг на друга. Один из них был невысок. Обласканные теплым ветром светлые волосы выбивались из-под пилотки. Глаза смотрели доверчиво, даже оробело, и никакой холодной решительности, которая, по мнению ефрейтора, предполагалась во взгляде каждого летчика-истребителя, в них не было. Правда, лицо этого паренька, смуглое то ли от природы, то ли загорелое, придавало ему мужественность, но мягкие, нежно, совсем по-девичьи очерченные губы сразу же это впечатление рушили. Так и казалось – рассмеется этот лобастый синеглазый паренек и, несмотря на свои два кубика в петлицах, станет сразу похожим на десятиклассника.

Его напарник был высоким и угловатым. Острые лопатки выпирали под габардиновой гимнастеркой.

Длинным рукам было неспокойно, они постоянно находились в движении: то бриджи гладили, то дергали ремешок портупеи.