Не позвать ли нам Дживса?   ::   Вудхауз Пэлем Гринвел

Мне следовало предупредить его телеграммой, но я забыла. Ну да какая разница? Он все равно будет в восторге. Важно только, чтобы ты не отпугнул ее своими убийственными шуточками: «Я часто говорю, миссис Спотсворт, со свойственным мне остроумием, что, с одной стороны, в здешнем саду протекает речка, а с другой стороны… ха-ха-ха! Вы только послушайте — закачаетесь… с другой стороны, в доме протекает крыша». И она, конечно, немедленно бросится заключать сделку.

— Ну что ты, моя старушка, разве я способен ляпнуть такое?

— Очень даже способен, мое сокровище. Твоя беда в том, что ты хоть и лучший из мужчин, но совершенно лишен такта.

Рори усмехнулся. Ему было смешно это слышать.

— Это я-то лишен такта? У нас в «Харридже» тебя бы за такие слова просто подняли на смех.

— Ты должен постоянно держать в голове, как важно для нас продать Рочестер-Эбби.

— Буду помнить. Я всей душой за то, чтобы протянуть старине Биллу руку помощи. Куда же это годится? — перешел Рори к глубокомысленным рассуждениям, он нередко задумывался на подобные темы. — Билл начал свою карьеру с самого низа, как простой наследник графского титула, и благодаря собственной настойчивости и отваге в конце концов достиг того, что стал графом. Но едва только он успел нахлобучить на голову феодальную корону и сказал себе: «Хоп-ля-ля, урра!» — как вдруг, точно кролика из шляпы, вытаскивают на свет социальную революцию и отбирают у него практически все до последнего пенни. М-да, что поделаешь, — заключил Рори со вздохом. -Послушай, Мук, — переменил он тему, — старушка, ты не заметила, что на протяжении нашей беседы, для меня лично крайне приятной, я то и дело, с короткими интервалами, нажимал звонок, но абсолютно безрезультатно? Тут что, замок Спящей Красавицы? Или ты думаешь, все население этого дома выкосила какая-нибудь чума или холера?

— Да Господи! — воскликнула Моника. — В Рочестер-Эбби никакие звонки не работают со времен Эдуарда Седьмого по крайней мере. Дядя Джордж, если ему нужно было позвать кого-нибудь из домашнего персонала, запрокидывал голову и выл, как койот.

— Это когда ему требовалось надеть чужие сапоги?

— Надо просто толкнуть дверь и войти. Что я сейчас и проделаю. А ты принеси вещи из машины.

— И куда их поставить?

— Пока на пол в холле, — ответила Мук. — А позже отнесешь наверх.

Моника переступила через порог и вошла в гостиную слева от дверей. В этой комнате во времена ее детства концентрировалась почти вся жизнедеятельность Рочестер-Эбби. Как и в других старинных английских домах таких же размеров, в Рочестер-Эбби имелось много высоких парадных покоев, которыми никогда не пользовались, а также библиотека, куда изредка заходили, и эта гостиная, место встречи всех и вся. Здесь в раннем детстве Моника сидела и читала «Газету для девочек», и здесь же, пока не запретил дядя Джордж, обладавший обостренным обонянием, она держала своих белых кроликов. Это была просторная, уютная, слегка затрапезная комната со стеклянными дверями, выходящими на террасу и дальше в сад, через который, как мы уже знаем, протекала речка.

Моника стояла, оглядываясь вокруг и вдыхая старый знакомый аромат табака и кожи и, как всегда, испытывая грустную радость и сожалея о том, что никак нельзя пустить часы в обратную сторону, — а в это время из сада в комнату вошла девушка в рабочем комбинезоне, на миг в изумлении застыла при виде ее, а затем восторженно взвизгнула:

— Маленький Мук… Дорогая!

Моника обернулась:

— Джил, мой ангел!

И они бросились друг дружке в объятия.



Глава III

Джил Уайверн была молодая, очень миловидная девушка, слегка присыпанная веснушками, и по всему видно, что деловая и толковая. Комбинезон на ней выглядел как военный мундир.