Неделя из жизни Дорес   ::   Муравьева Ирина

Я вчера — ты ушел — я пошла за тобой. Я могу, ведь меня здесь не держат. Я пошла прямо в дом, Стив, и видела все. Этот сын твой — какой он хороший.

…Пока я здесь, ты не можешь на ней жениться. Хотя вы все равно что женаты! Стив, ты же получил деньги от страховки. Ты же доказал, что это по вине врачей у меня остановилось сердце. Ведь ты им доказал! Сколько дали? Четыреста тысяч? Ого-го! Стив мой, ты молодец.

Как ты плакал, когда я уснула! Конечно, они напугали тебя. Они сказали: «Больше мы ничего не можем сделать».

Ты потрогал мою ногу и весь затрясся.

Стив! Ты боялся, что я проснусь и брошу тебя? А я вот не бросила.

Они дали мне кусок бритвы. Она была какая-то грязная, вся в крови.

И сказали: «Глотай! Ну, глотай же!»

А я, зайчик, подумала: «Чья это кровь?»

Проглотила, конечно. Раз просят.

…Вот она, эта бритва. Пощупай.

* * *



Ты совсем перестал приходить ночевать. Анаис говорит, что, если я не похудею, ты и вовсе сбежишь. Ох уж мне Анаис! Как будто она не знает, отчего я вдруг так растолстела! Ведь они мне сказали: не делать аборта! Стив, а ты мне сказал: «Делать. Делать».

Как меня разнесло! Ужас, да? Ты шутил: «Не могу спать с коровой». Ах, шутки.

…Я начала принимать эти желтые таблетки. И сразу же похудела на шесть килограммов — за день. И на шесть — за второй. А потом мне захотелось пить, и я выдула целый чайник. А потом — еще шесть. Но я не могла спать, потому что ты перестал приходить ночевать. Через неделю я купила еще одну упаковку и начала принимать двойные дозы, и все время пила очень много воды. Как хотелось мне пить!

Отец позвонил, что ты в баре и ты не один. Я подъехала к бару и увидела тебя сквозь стекло. Ты обхватил ее одной рукой, а другую просунул ей в вырез.

Что я сделала, муж? Что я сделала, Стив? Я разбила стекло. Ха-ха-ха! Я увидела, как… Все вскочили, да, Стив? А потом…Что потом? Стивен, Стивен.

* * *



Моя жена Дорес Шумни двенадцать лет находится в коме. Я считаю утверждения ее родителей — Мери Гленн и Саймона Гленн — глубоко бессмысленными и провокационными. Они уверяют, что моя жена, двенадцать лет находящаяся в коме, продолжает узнавать тех, кто навещает ее, и пытается разговаривать. Врачи очень внимательно обследовали состояние моей жены, и они пришли к выводу, что там ничего, кроме мышечных сокращений, не происходит. А они не зависят от сознания. Сокращения эти — сами по себе. Мозг моей жены Дорес Шумни поражен на девяносто девять и девять десятых процента, и хотя ее родители продолжают повторять, что ее умственное развитие все равно что у трехлетнего ребенка, медицинские факты это не подтверждают.

* * *



Бритва — вон, в рукаве! Уведи их быстрей. Для чего вы пришли? Что вам нужно?

Стив, как много народу! Я помню одну. Высокую, в голубом колпаке. Я видела, как она выдергивала волосы у себя из подбородка.

* * *



Зайчик, ты не волнуйся! Мама обижала меня, когда я была малышкой. Потому что она хотела уйти от отца, а из-за меня не могла. Я много болела, и она осталась дома. Потом попривыкла. Она меня ни за что не убьет.

Ведь если бы она хотела этого — ей разве мешают?

А как ты их выталкивал, Стив!

Как кричал!

Ты меня защищал. Понимаю.

Маму все же мне жалко. Ей не повезло. Ни секунды отца не любила!

* * *



Попытки президента Соединенных Штатов и губернатора штата Огайо удовлетворить просьбу родителей Дорес Шумни, которые обратились в Верховный Суд Соединенных Штатов с тем, чтобы добиться постановления, запрещающего Стивену Шумни прервать искусственное питание его жены, поддерживающее ее жизнь в течение двенадцати лет, не увенчались успехом.