Необходима осторожность   ::   Уэллс Герберт

---------------------------------------------

Герберт Уэллс

НЕОБХОДИМА ОСТОРОЖНОСТЬ

Книга посвящается Кристоферу Марли, поистине достойному этого

Введение Только здравый смысл

— Что такое иде-еи? — спросил м-р Эдвард-Альберт Тьюлер. — Какой в них толк? Что толку от них тебе?

Молодой Тьюлер не мог ответить.

— Эти вот книги… — продолжал Тьюлер-старший. — Тебе незачем их читать. Ты только портишь себе глаза, особенно при теперешней экономии электричества и всего прочего. А что они тебе дают? — Он остановился, прежде чем самому презрительно ответить на этот вопрос. — Иде-еи…

— Во мне вот есть толк, — продолжал м-р Тьюлер, подавляя строптивое молчание своего детища. — А почему? Потому что я старался держаться подальше от всяких идей. Я шел своим путем. Чего жизнь требует от человека — так это характера. А какой может быть у него характер, если он вожжается с идеями? Понимаешь? Я спрашиваю: есть во мне толк?

— Ты получил Большой Крест, — ответил молодой Тьюлер. — Мы гордимся тобой.

— Очень хорошо, — заметил м-р Тьюлер, давая понять, что тема исчерпана.

Но на этом разговор не кончился.

— А все-таки… — произнес молодой Тьюлер.

— Да? — встрепенулся отец.

— Все-таки… Нельзя отставать от времени. Все меняется.

— Человеческая природа неизменна. Существуют вечные истины. Генри. Ты слышал о них?

— Да-а. Я знаю. Но все, о чем теперь толкуют… Насчет уничтожения расстояний, запрещения воздушной войны, устройства мира, так сказать, на федеральных началах. Если мы не прикончим войну, война прикончит нас. И все такое…

— Болтовня, — подхватил отец. — Фразы!

— Знаешь, — продолжал сын, — я читал книгу.

— Опять свое?

— Нет, он говорит, что пишет не об иде-е-ях. Его интересуют факты. Он сам это говорит. Все равно, как нас с тобой.

— Факты? Что же это за необыкновенные факты такие? В книге!

— Сейчас скажу. Он говорит, что после всех этих изобретений и открытий жизнь теперь непохожа на ту, что была прежде. От нас теперь куда угодно рукой подать. У нас мощь, какой никогда не было, — весь мир можно разнести в щепки. Вот, по его словам, мы и разносим мир в щепки. И еще он говорит, что как ни трудно, как ни неприятно, а по-старому жить нельзя. Нам придется похлопотать. Он говорит, что война будет длиться вечно, если мы не изменим многого…

— Послушай, Генри. Кто вбил тебе в голову все эти идеи? Потому что это ведь идеи, что ты там ни говори. Кто, я спрашиваю? Какой-то человек, написавший книгу? Так? Какой-то профессор, журналист или что-нибудь в этом роде? Какой-то умник-разумник, который на самом деле ничего не стоит? Обрадовался случаю заработать сотню фунтов, написав книгу, которая только смущает народ, и не желает думать о том, что из этого получится. А теперь давай-ка разберемся по существу. С одной стороны, у нас будет он. Скажем, вот здесь. А с другой стороны — люди дела, тысячи таких, которые понимают. Тут и наш великий Руководитель. Ведь он-то уж все понимает, Генри. И не тебе и твоим сочинителям критиковать его и рассуждать о нем. Тут все, кто обладает опытом управления, люди постарше тебя, поумней тебя, подготовленные к тому, чтобы разбираться во всех этих вещах. Тут деловые люди, ворочающие большими делами — такими делами, о которых ты никакого представления не имеешь. Они понимают что-нибудь? Как, по-твоему? Вот у тебя всякие идеи насчет Индии. Но разве ты был когда-нибудь в Индии, Генри? А они были. У тебя какие-то там соображения насчет Японии. Но что ты знаешь о Японии? А они все насквозь знают, у них самая полная информация, у них наука, они усвоили все, что преподают в университете, не говоря уже об их опыте.