Неуловимые   ::   Насибов Александр Ашотович

На аэродроме собрались сотни провожающих. Громек, стоявший рядом с Аскером, поминутно смотрел на дорогу, как бы поджидая кого-то.

Подкатил автомобиль. Из него вышла женщина. Громек поспешил к ней, взял под руку, подвёл к капитану советской команды.

— Дорогой Аскер, это…

— Хильда Бауэр! — Аскер был поражён.

Громек расхохотался.

— Она такая же Бауэр, как я фон Герхард, а ты Краузе. Я специально вызвал её сюда, чтобы посмотреть, какой у тебя будет вид!.. Ты выиграл у наших, вёл один — ноль. Теперь — ничья.

— Ничья, — усмехнулся Аскер.

— Если бы так было и на поле! — Громек вздохнул.

Аскер обратился к подруге Громека.

— Но как вас зовут м-м… по-настоящему?

— До вчерашнего дня я была Марта Славичка.

— Не понимаю… — Аскер развёл руками. — Почему «до вчерашнего»?

Марта улыбнулась, кивнула на Иржи.

— Вчера утром этот человек уговорил меня переменить фамилию…

Аскер рассмеялся, тепло поздравил Громека и Марту.

— И я, — продолжала Марта, — хотела бы поблагодарить мужа. Он преподнёс мне хороший свадебный подарок — встречу с вами!

— А я-то думал!.. — Громек в который раз принялся рассказывать о том, как увидел фотографию советских футболистов в газете; как нервничал, когда портился в дороге автобус; как переживал, сидя на стадионе, что в советской команде — переодетый гитлеровец!..

Аскер обернулся к Марте:

— Вы полюбили друг друга ещё там?..

— Случай! — Иржи хитро посмотрел на жену. — Слепой случай, Аскер. Однажды, когда я был фон Герхардом, мне в целях конспирации понадобилось поцеловать Хильду Бауэр. Я сделал это добросовестно…

— Даже слишком добросовестно, — перебила его Марта.

Все засмеялись. Громек продолжал все так же шутливо:

— Что поделаешь, надо было убедить немцев! — Он обнял жену, ласково погладил её волосы. — Да, все началось там… Марта была хорошим помощником. Я всегда поражался: сколько в ней сил, откуда они?.. Мы полюбили друг друга. Но было решено: окончательный разговор произойдёт не раньше, чем вышвырнут из Чехословакии последнего фашиста!

Аскер задумался, огляделся. Пронизанный солнечным светом воздух был тих, не чувствовалось ни малейшего ветерка. Скошенная недавно трава пахла чем-то пряным.

Он поднял голову. В вышине плыла на юг журавлиная стая. На сердце стало тоскливо.

Марта осторожно взяла его руку.

— Вас ждут… дома?

— Мать…

— И… больше никто?

Он покачал головой, поняв, кого имела в виду Марта.

Помолчали.

— Когда мы увидимся? — Громек заглянул Аскеру в глаза.

— Приезжай, закрепим наше знакомство.

— Дружбу, Аскер!

— Ты прав: боевую дружбу… Знаешь, я так ненавижу войну. Да и всем она осточертела, проклятая!.. Но если бы она началась вновь, я бы хотел, чтобы рядом был такой парень, как ты, Иржи!.. И чтобы дома ждала такая подруга, как вы, Марта!

— Ну, ну, я начинаю ревновать! — Иржи попытался за шуткой скрыть своё волнение.

Последние рукопожатия. Аскер взобрался в самолёт.

Машина двинулась, пошла по дорожке, все убыстряя бег. Вот она оторвалась от земли, полезла вверх, развернулась, легла на курс.

Молча стояли Иржи и Марта.

Самолёт уходил все дальше. Скоро он был едва различимой точкой на горизонте. А потом и эта точка растворилась в чуть заметной дымке раннего солнечного утра этой первой послевоенной осени…