Ночь   ::   Казаков Юрий Павлович

Несколько секунд он пристально разглядывал меня, потом с видимым любопытством спросил:

-- За утями идете?

-- Да вот хочу на озеро пройти,-- сказал я, снимая ружье.

-- Это на какое же?

Я объяснил.

-- Ну, тут близко! -- успокоил он меня и, повернув голову к реке, прислушался,

-- Это не вы сейчас кричали? -- спросил он немного погодя.

-- Нет... А что?

-- Не знаю, кричал кто-то... Крикнет, помолчит, опять крикнет... Я хотел было идти, да Лешка забоялся, брат мой...

Он снова замолчал, и я услышал частые легкие шаги. Кто-то бежал от реки сюда, к костру.

-- Семен, Семен! -- послышался испуганный и восторженный мальчишеский голос. Из темноты на свет костра выскочил мальчик лет восьми в большой, не по росту, телогрейке. Увидев меня, он сразу остановился и, приоткрыв рот, стал переводить взгляд с меня на Семена.

-- Ну что? -- лениво спросил Семен.

-- Ой, Семен! Сидит ктой-то! -- Мальчик снова посмотрел на меня и перевел дух.-- На двух крайних нету, а на средней сидит! Я рукой взялся, а там -- ходит!

-- Врешь!

-- Большая рыбина ходит! -- И он сделал рукой волнообразное движение, показывая, как "ходит".

Семен вскочил, подтянул штаны и, пробормотав: "Я сейчас!", пропал в темноте. Мальчик некоторое время, не моргая, смотрел на меня, потом, не отводя от меня взгляда, ступил назад раз, ступил другой, повернулся и тоже бросился в темноту -- только ноги затопотали.

Скоро я услышал странную возню, приглушенные голоса, плеск воды; затем все стихло, раздались шаги, и ребята вернулись к костру. Семен нес на вытянутой руке небольшую стерлядку. Стерлядка слабо шевелила хвостом.

Запихнув рыбу в полотняную сумку, Семен сел возле меня и, улыбнувшись, сказал:

-- Вот так и ловим. Три штуки уже поймали.

-- Одну я вытащил,-- прошептал мальчик и, потупившись, стал теребить пуговицу на телогрейке.

-- Но-но!-- веско произнес Семен и зловеще замолчал.

Мальчик засопел и еще больше смутился.

-- Брат мой,-- отрекомендовал мне его Семен.-- Лешка. Вы не глядите, что он тихий,-- притворяется..,

Леша пробубнил себе что-то под нос.

-- Что? -- Семен широко открыл глаза.-- Что ты сказал?

-- Ничего...-- испугался Леша.

-- Смотри у меня! -- Семен исподлобья глянул на меня, и вдруг мгновенная озорная улыбка осветила его лицо, блеснули глаза, сверкнули зубы, даже уши сдвинулись. Леша тоже фыркнул, но тотчас спохватился и еще ниже опустил голову. Семен полез в карман, немного помедлил, вытащил наконец измятую пачку папирос, закурил и предложил мне. Я отказался.

-- Не курите, значит? -- сожалеюще сказал Семен и покосился на Лешу. Потом облокотился, сладко зевнул, поежился и замер, мечтательно глядя в огонь. Лицо его затуманилось и приняло то теплое, неопределенное и поэтическое выражение, какое бывает у людей, думающих о чем-то неясном, но очень хорошем. Костер потухал, угли, остывая, подергивались красноватым пеплом; кругом стояла глухая ночная тишина, только наверху, где-то в кустах, позванивая боталом, бродила лошадь.

Леша внезапно поднял голову и прислушался.

-- Идет ктой-то,-- боязливо выговорил он и пересел ближе к Семену.

-- Ерунда! -- сказал Семен и покосился на мое ружье.

Несколько секунд прошли в безмолвии, затем явственно послышался хруст валежника. Семен загадочно посмотрел на меня и напряженно усмехнулся.

-- Медведь, наверно,-- прошептал Леша и еще ближе подвинулся к Семену. Глаза его с расширенными зрачками стали огромными.

-- Полуношничаем, рыбаки? -- неожиданно громко раздался хрипловатый голос, и к костру, как-то сразу обозначившись, подошел пожилой человек с ружьем. Не взглянув на нас, он вытянул ногу к огню и стал, огорченно покряхтывая, разглядывать оторвавшуюся подметку.

-- Ах, будь ты неладна,-- бормотал он.-- Вот оказия, а? Ну что, угадал я? Рыбачите? -- снова обратился он к нам и поднял голову.-- Э-э, да тут знакомые! -- Он улыбнулся ребятам.