Она что-то знала :: Москвина Татьяна Владимировна
Страница: 5 из 29 | |||
| ||||||||||||||
| ||||||||||||||
КАТЕГОРИИ КНИГПОСЛЕДНИЕ ОТЗЫВЫ О КНИГАХМихаил (19.04.2017 - 06:11:11) Антихрист666 (18.04.2017 - 21:05:58) Ладно, теперь поспешили вы... (18.04.2017 - 20:50:34) Роман (18.04.2017 - 18:12:26) АНДРЕЙ (18.04.2017 - 16:42:55) СЛУЧАЙНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕСловно бабочки путаны, на обочине стоят 13.05.10 - 05:18 Хотите чтобы ваше произведение или ваш любимый стишок появились здесь? добавьте его! |
Яков Михайлович, а вы всерьёз думаете, что Серебринскую убили?
Фанардин рылся в карманах, составляя букет из ста пятидесяти рублей, который намеревался вручить извозчику за доставку дамы. – Почти уверен. А вы вот что, Анечка, приходите завтра в гости – я вам всё и расскажу. – Придётся зайти, Яков Михайлович, – вы меня заинтриговали. – А что мне остаётся, скажите на милость? Внешность померкла, слава потускнела – приходится головой работать. Анна, сама напрочь лишённая агрессии, всегда ощущала её в людях. Фанардин был безобиден – чуть жалок и весьма забавен. Для некоторых людей судьба может раскошелиться и на изящные ловушки. Историк Анна Кареткина решила отправиться на следующий день в гости к романисту Якову Фанардину, чтобы расспросить его про все известные ему обстоятельства смерти поэтессы Лилии Серебринской. В том, что Анна называла себя «историком», было чуть-чуть лукавства – именуют же «литераторшами» преподавательниц литературы. Она читала курс русской истории в одной гимназии, выпустила в соавторстве две просветительские книжки и несколько раз попалась в лапы телевидения – Анна внятно излагала исторические сюжеты и своей приятной внешностью и манерами как-то смягчала субстанциальную мрачность избранного предмета. Как правило, об истории на телевидении рассказывают более чем странные люди, ужасно переживающие за ход событий. Анна сохраняла спокойствие. У неё не было излюбленных или презренных личностей. Люди прошлого удивляли её силой своих желаний, а потому оставались непостижимыми – вещество желания было для Анны самой большой загадкой жизни. Бывший муж в сердцах обзывал её «килька балтийская». Три года Анна, учась в аспирантуре, подрабатывая экскурсоводом и прилежно ведя бедное хозяйство, выслушивала упрёки в полном отсутствии традиционных русских добродетелей. Потом сказала супругу, что их совместная жизнь лишена смысла: она никогда не выучится пить ночью водку и вести душевные разговоры. Ему нужна другая женщина. Это было совершенно ясно и очевидно, и Анна, получив за время развода мужское беснование в полном объёме, так и не поняла, чего же хотел этот человек. А он хотел всего лишь, чтобы она стала другой женщиной – как и чудаки, рассказывающие об истории, хотели, чтоб история стала другой. Свою женскую природу Анна воспринимала как неизменное правило игры; не чувствовала никакой обиды или униженности, но и радости получила от неё немного: так уж на свете устроено. Она любила читать про толковых, умных женщин, преуспевших на каком-либо поприще, и, несмотря на всё своё историческое спокойствие, расстраивалась, если такую женщину постигало несчастье в личной жизни. Известие о самоубийстве Серебринской её взволновало. Ни дидактические, рациональные стихи, ни публичные, всегда к чему-то призывавшие речи Лилии Ильиничны не нравились Анне. Но она сама при личном знакомстве (дело было на радио, собирали круглый стол беседующих о грядущем города и мира) – понравилась, даже притянула. В Серебринской чувствовалась твёрдая, доброкачественная основа – казалось невозможным, чтобы этот человек солгал, предал, унизил кого-нибудь или стал выпрашивать подачку. Она уважала себя, уважала людей и всегда была готова выслушать, помочь, поддержать – или решительно от этого отказаться. |
ИНТЕРЕСНОЕ О ЛИТЕРАТУРЕ
ТОП 20 КНИГ
ТОП 20 АВТОРОВ
| ||||||||||||
|