Ошибка мертвого жокея   ::   Шоу Ирвин

- И ты не стала задавать вопросы?

- Он так странно себя вел. Таким я его никогда не видела. Окрыленным. Возбужденным. Я бы даже сказала, счастливым, да только всю ночь он ходил смотреть на детей. Он ни разу не дал мне повода для волнений - по женской части, - Морин натянуто улыбнулась. - Не то, что некоторые мои знакомые. Насчет этого я могу полностью ему доверять. Так что я помогла ему собрать вещи.

- Что он взял с собой?

- Один рюкзак. С летней одеждой. Словно собирался в отпуск. Даже прихватил теннисную ракетку.

- Теннисную ракетку, - покивал Барбер. Действительно, разве может муж исчезнуть на целый месяц, не прихватив с собой теннисную ракетку. - И он не давал о себе знать?

- Нет. Он предупредил, что писать не сможет. Можешь ты себе такое представить? - она печально покачала головой. - Я знала, что не стоит нам приезжать в Европу. Ты - это другое дело. Ты не женат, да и вообще любишь разгульную жизнь, в отличие от Джимми...

- Ты позвонила ему на работу? - прервал ее Барбер. Ему не хотелось слышать о том, что в глазах друзей он проходит в категории разгульного холостяка.

- Я попросила позвонить подругу. Негоже жене звонить и спрашивать, куда подевался ее муж.

- И что там ответили?

- Сказали, что ждали его два дня тому назад, но он еще не появился.

Барбер взял сигарету из пачки Морин, закурил. Первую за четыре часа, так что аромат показался ему божественным. Хорошо, что Морин забежала к нему в отель.

- Ллойд, ты чтонибудь знаешь? - спросила Морин, несчастная, жалкая, в стареньком пальтишке.

Барбер помедлил.

- Нет. Но я наведу справки и позвоню тебе завтра.

Оба встали. Морин натянула перчатки на покрасневшие от стирки руки. Тоже старые, черные, отдающие в зелень. Барбер внезапно вспомнил, какой изящной и ослепительной была Морин при их первой встрече, в Луизиане, многомного лет тому назад. И как здорово смотрелись он, Джимми и все остальные в форме лейтенантов с новенькими крылышками в петлицах.

- Послушай, Красотка, а как у тебя с деньгами? - спросил Барбер.

- Я пришла не за этим, - отчеканила Морин.

Барбер достал бумажник, раскрыл, оценивающе заглянул в него. Без последнего мог бы и обойтись, и так знал, сколько в бумажнике денег. Достал купюру в пять тысяч франков.

- Возьми, - сунул купюру ей в руку. - Пригодится.

Морин попыталась дернуть деньги.

- Я... думаю... не знаю...

- Шшш, - решительно остановил ее Барбер. - Нет такой американки, которая не нашла бы, на что потратить в Париже пять mille. Тем более в такой день.

Морин вздохнула, положила купюру с записную книжку.

- Мне так неудобно брать у тебя деньги, Ллойд.

Барбер поцеловал ее в лоб.

- В память о нашей далекой безоблачной юности, - он убрал бумажник с пятнадцатью тысячами франков, которые, так уж выходило на тот момент, предстояло растянуть до конца его дней. - Джимми мне их вернет.

- Ты думаешь, он в порядке? - Морин стояла вплотную.

- Разумеется, - легко и непринужденно солгал Ллойд. - Волноваться не о чем. Я позвоню завтра. И он, скорее всего, снимет трубку и будет дуться на меня за то, что я подкатываюсь к его жене, пока он в отъезде.

- Это точно, - Морин выдавила из себя робкую улыбку. Открыла дверь, вышла на дождливую улицу, чтобы забрать детей, оставленных на ленч у подруги.

Барбер вернулся в номер, снял трубку, подождал, пока старик подключит телефон. На полу стояли два открытых чемодана с наваленными в них рубашкам: в ящиках маленького комода места не хватало.