Ошибка в химической формуле   ::   Фолкнер Уильям

Здесь было все: начало, жизненный путь, вершина, а потом спад - рекламные листки, театральные программы, газетные вырезки и даже одна самая настоящая десятифутовая афиша:

СИНЬОР КАНОВА

МАСТЕР ИЛЛЮЗИЙ

ИСЧЕЗАЕТ НА ГЛАЗАХ У ЗРИТЕЛЕЙ

Администрация предлагает

тысячу долларов наличными

любому взрослому или ребенку,

который...

И, наконец, финал - вырезка из нашей ежедневной мемфисской газеты под заголовком: "Из Джефферсона сообщают". Это был отчет о той последней карте, на которую он поставил свой талант и свою жизнь против денег, богатства, и проиграл - вырезанная из газеты полоска, извещавшая о конце жизни - не одного человека, а сразу трех, хотя даже и здесь двое из них отбрасывали всего лишь одну тень - не только о конце жизни придурковатой женщины, но также и Джоэла Флинта и синьора Кановы, а между ними были вставлены объявления, тоже отмечавшие дату этой смерти, тщательно продуманные объявления в журналах "Варьете" и "Анонс", где фигурировало уже новое, измененное имя, но на них, очевидно, так никто и не откликнулся, ибо синьор Канова Великий к тому времени уже умер и отбывал свой срок в чистилище шесть месяцев в одном цирке, восемь в другом - оркестрант, униформист, дикарь с острова Борнео, он падал все ниже и ниже и, наконец, опустился на самое дно: стал разъезжать по провинциальным городкам с рулеткой, где призами служили игрушечные часы и пистолеты, которые не стреляли, покуда в один прекрасный день инстинкт, быть может, не подсказал ему, что остается еще один шанс использовать свой талант.

- И на сей раз он проигрался окончательно, - сказал шериф. Мы снова сидели в кабинете. За открытой в летнюю ночь боковой дверью, мигая, носились светлячки, квакали и стрекотали древесные лягушки и кузнечики. - Все дело в этом страховом полисе. Если б агент не возвратился в город, а мы по его просьбе не приехали туда как раз к тому времени, когда смогли увидеть, как он пытается растворить сахар в чистом виски, он бы инкассировал тот чек, уселся в грузовик и был таков. Вместо этого он вызывает страхового агента и нарочно заставляет нас с вами приехать к нему и взглянуть на этот его парик и грим...

- Вы тут на днях толковали о том, что он слишком рано уничтожил своего свидетеля, - сказал дядя Гэвин. - Свидетелем была не она. Свидетелем, которого он уничтожил, был тот, кого мы должны были найти под яслями.

- Свидетелем чего? Того, что Джоэла Флинта больше не существует?

- Отчасти. Но главным образом свидетелем первого, старого преступления - того, при котором умер синьор Канова. Он хотел, чтобы нашли именно этого свидетеля. Поэтому он его не похоронил, не запрятал получше и поглубже. Как только тело было бы найдено, он бы раз и навсегда не только разбогател, но и освободился, избавился не только от синьора Кановы, который предал его, скончавшись восемь лет назад, но и от Джоэла Флинта. Если бы мы даже нашли тело прежде, чем ему удалось уехать, что бы он, по-вашему, сказал?

- Ему бы следовало чуть посильнее изувечить старику лицо, - сказал шериф.

- Вовсе нет, - возразил дядя Гэвин. - Что бы он сказал?

- Ладно, - согласился шериф. - Так что?

- "Да, я прикончил его. Он убил мою дочь". Ну, а вы бы что сказали, вы, блюститель закона?

- Ничего, - помолчав, ответил шериф.

- Ничего, - повторил дядя Гэвин. Где-то залаяла собачонка; потом на шелковицу, что росла на заднем дворе, прилетела совка и начала кричать жалобным дрожащим голосом, и, наверное, зашевелились все пушные зверьки полевые мыши, опоссумы, кролики, лисицы, и безногие позвоночные тоже - они принялись бегать и ползать по темной земле, которая под звездами засушливого лета была именно темной, а отнюдь не мрачной и пустынной. - Это одна из причин, почему он его не запрятал.

- Одна? - переспросил шериф. - А вторая?

- Вторая причина и есть настоящая. Она никак не связана с деньгами; он, вероятно, не смог бы ей противостоять, даже если б захотел. Это его талант.