Отец на час   ::   Дружников Юрий

Почему же чепуха, ма? Ты железно права. До каких пор мне быть маменькиным сыночком? Надоело! Я в старой школе устал называть тебя на "вы", а дома на "ты". Вечно соображай, когда говорить "Лариса Яковлевна", когда "мать"... Тут и робот бы перегрелся.

ЛАРИСА. Можешь и на уроке: "Мама, я не выучил!"

ГРИША. Тебе-то ведь тоже противно, когда кто-то думает, будто ты мне пятерочки по блату ставишь? Поэтому и боишься прийти к своему директору с дитятей! А с меня шкуру сдираешь. Повезло в жизни, нечего сказать! У всех матери, как матери, а у меня - училка. Учительница, учительница!.. Знаешь что? Давай не будем говорить в новой школе, что я твой отпрыск!

ЛАРИСА. Обманывать? Кого?

ГРИША. Молчание - не обман. Взаимовыгодные сделки и на международном уровне проходят. Тебе ведь тоже без хвоста лучше! Меньше забот, свобода и независимость. (С намеком.) Красота, кто понимает.

ЛАРИСА. Не унижай себя пошлостью.

ГРИША. Какая же это пошлость? Может, замуж выйдешь... Ну, ладно, ладно, не буду. Но мне-то хватит, наконец, держаться за твою юбку. Факт! Договорились? Слово? Тогда по рукам!

ЛАРИСА. Но и ты, в свою очередь, даешь мне слово: не подводить! Натворишь что-нибудь - сразу поставишь меня в нелепое положение.

ГРИША. Трусиха! Чего всегда боишься?

ЛАРИСА. Ты мужчина, а я слабая женщина...

ГРИША. Слабая? Шутишь!

ЛАРИСА. Имей в виду, раз уж ты сам международные отношения вспомнил. Обязательства, нарушенные одной стороной, освобождают другую, - таков закон.

ГРИША. Законы святы! Значит, с завтрашнего дня ты для меня просто Лариса Яковлевна, одна из многих мучительниц, а я... Зовите меня просто Гришей.

ЛАРИСА. ...Одним из многих мучителей...

ГРИША. Не трусь! У нас, говорят, класс ничего подобрался... В общем, установка ясна?

ЛАРИСА. Ясна, раз ты этого хочешь, но... В любом варианте, впрочем, я делаю большую глупость.

ГРИША (со значением). Не в первый раз!

ЛАРИСА. Это, к сожалению, правда... Но предположим, завтра выяснится, что ты мой сын. Тогда?

ГРИША. Ерунда! Скажешь, что случайно забыла об этом обстоятельстве.

ЛАРИСА. Стало быть, с завтрашнего дня на мои похвалы особенно не рассчитывай.

ГРИША. Вот видишь, Лариса Як... то есть мать! Даже ты меня блатырем считаешь!

ЛАРИСА. Сам в себе разберись. Не маленький. (Начинает собираться.) Ну, я бегу пред светлые очи директора. Купи колбасы, десяток яиц, хлеба.

ГРИША. Стандарт!

ЛАРИСА. Вешалку новую прибей - обещал.

ГРИША (о другом). А ты что обещала - помнишь?

ЛАРИСА. Сравнил тоже!

ГРИША. Слово дала! Осталось три месяца... А может, не будем тянуть?

ЛАРИСА. Нет, Гриша, нет! Подожди... (Поспешно выходит.)

Затемнение.

Кабинет директора школы. На шкафу чучела птиц, рулоны плакатов. За окном парк, новый кинотеатр. Последний день каникул, тишина перед сражением. СТАНИСЛАВ ПЕТРОВИЧ слегка прихрамывает, носит красивую палку, но на нее почти не опирается. Сейчас он на стремянке, вешает на окно гардины. Звонит телефон.

СТАНИСЛАВ ПЕТРОВИЧ (снимает трубку). Привет! Сколько раз говорил себе: пора относиться к явлениям действительности спокойнее. Спо-кой-нее. Особенно учитывая гипертонию. Да, начинаем год. А чего волноваться? Ремонт кое-как закончили, все успели. Осталось натереть полы. И нечего прикидываться стариком. Лучше, когда у директора настроение, как у пятиклассника. Начинаются каникулы - ура! Кончаются... Прощай! (Изображая духовой оркестр, напевает похоронный марш.)

Входит ЛАРИСА.

ЛАРИСА. Извините! Я, кажется, помешала. У вас репетиция?

СТАНИСЛАВ ПЕТРОВИЧ (слезая с лестницы и натягивая пиджак, кладет трубку). Угадали. Духового оркестра в школе нет, заменяю в торжественных случаях, Лариса...

ЛАРИСА (поспешно). Яковлевна. Буравская.

СТАНИСЛАВ ПЕТРОВИЧ. Фамилию, представьте, помню... А без отчества нельзя?

ЛАРИСА. Наверное, уже поздно - без отчества...