Пестрая компания (сборник рассказов)   ::   Шоу Ирвин

Пусть те, кто не лишены к тому таланта, занимаются всякими там шуточками. Ривз, с его актерскими, выгнутыми дугой бровями, с его умением подавать слушателям всякую легковесную чепуху... Блистает в гуще гостей на вечеринках, окруженный смешливыми молодыми людьми -- любителями позубоскалить. Конечно, нельзя не признать -- он просто призван нравиться красивым женщинам, обречен на мужскую привлекательность. От этой мысли Кэхилл только мрачнел. К тому же Ривз такой худощавый, подтянутый и по-молодому стройный, хотя никогда в жизни не занимался спортом. У Бога отвратительная привычка -- все сокровища складывать в одну корзину. Если все объективно взвесить, женщину, которая предпочла бы Кэхилла Джо Ривзу, можно назвать только чокнутой.

Припомнились ему все истории, какие приходилось слышать на протяжении многих лет, о хороших друзьях, меняющихся женами. Один военнослужащий, возвратившись в Америку с фронта в Европе, увидел на пристани встречавших его брата и свою жену: те обрадовали его потрясающей свежей новостью -- они любят друг друга и намерены пожениться, но не могут без его разрешения... Ну а он, Кэхилл, какое разрешение должен дать Джо Ривзу и своей жене, мирно спящей сейчас рядом с ним? А может, они и без него уже обошлись?

Испытывая ненависть к Эдит, он вертелся под смятыми одеялом с простыней, чуть слышно стонал, думая, что впредь надо принимать снотворное сразу, как просыпается, сколько бы там ни было на часах...

Попытался плотнее сомкнуть веки, возможно, Эдит тут вовсе ни при чем, а все дело в Доре Митчелл? Ну да, какие могут быть сомнения! И дураком же он был, сам накликал на себя беду. Дора Митчелл, его студентка, в прошлом году вбила вдруг себе в голову, что влюблена в него. Девятнадцать лет, неспокойные, всегда чего-то ждущие черные глаза, какая-то особая, торжествующая красота,-- он, Кэхилл, считал ее вызывающей. Вообще воспринимал все это как недоразумение, покуда Дора не сказала ему сама, что ждет его после занятий на крыльце библиотеки.

После этого сколько раз -- давно потерял счет -- Кэхилл встречался с ней в тихих, уютных кафе и барах, возил ее с собой в деревню, в маленький отель в пятнадцати милях от города, выпить по чашечке чаю. Ему льстила ее преданность, он утолял какой-то свой неопределенный, смутный, средневековый голод с помощью ее молодости, он был ей так благодарен за высокое с ее стороны, абсолютно искреннее к нему уважение. И конечно, благоразумно до нее не дотрагивался, даже не поцеловал ни разу.

Но кто поверит этому, увидев в затемненном дальнем углу сельского отельчика "Красное колесо" его, оживленного немолодого человека, и ее -высокую, красивую, с обожанием взирающую на него девушку? А он прекрасно знал, что их неоднократно замечали вместе. Кроме того, Дора раза два закатывала ему истерику, заявляя, что "так дальше продолжаться не может"; предложила даже (в духе киношной мелодрамы) поговорить откровенно с его женой, с Эдит...

От этой мысли Кэхилл вздрогнул под одеялом. Вполне возможно, что Дора отправилась к Ривзу поплакаться у него на плече и разрыдалась перед ним, поддалась соблазну разыграть бешеную страсть молодости. Например, побывала у Ривза сегодня вечером,-- вот почему тот немедленно позвонил ему и просил перезвонить как можно скорее. Нежность, убежден был Кэхилл,-- это слепое, острое как бритва оружие, которое служит для истребления дураков.