Петропавловская крепость   ::   Жарикова Татьяна

Кучер, дремавший на облучке, услышав шаги, стук двери, поднял голову и стал расправлять вожжи:

- На Фонтанку! К Цепному мосту, - бодро бросил ему Петрашевский и по-хозяйски, первым, полез в карету.

Жандармский офицер удержал его за локоть.

- Не торопись!

Пропустили вперед жандарма с двумя пачками бумаг. Потом офицер подтолкнул к двери Петрашевского.

3

В третьем отделении поднялись в большой зал, где было многолюдно и все знакомые лица: Федор Достоевский, Момбелли, Дуров, все вчерашние гости, всего, наверное, десятка три будет, и между ними господа в голубых мундирах.

С удивлением увидел младшего из братьев Достоевских, Андрея. Петрашевский познакомился с ним, когда навещал Федора, но у себя Андрея никогда не видел. Вероятно, взяли его по ошибке, вместо Михаила. Возле одной двери столпилось несколько человек вокруг невысокого лысого чиновника, у него был какой-то список в руках. Момбелли увидел вошедшего Петрашевского и энергичным жестом пригласил его к группе вокруг лысого чиновника. Достоевский тоже поманил туда же Михаила Васильевича.

- Недосуг мне, господа, - громко ответил Петрашевский, снимая свою широкополую до нелепости шляпу и кланяясь. - Спать хочется зверски, вздремну малость.

Он растегнул широкий плащ, устроился в кресле у окна и надвинул шляпу на глаза.

Напрасно не подошел он к ним. Мог бы увидеть в списке, по которому лысый суетливый чиновник проверял арестованных, перед именем Антонелли надпись карандашом: "агент по найденному делу". Но не узнал этого Петрашевский и сказать ему не успели. Голубые мундиры вдруг засуетились, отводя арестованных друг от друга, и замерли. В зал вошел шеф жандармов граф Орлов. Вслед за ним несколько офицеров, звеневших шпорами и сверкавших эполетами с золотым и серебряным шитьем. Орлов остановился. Лысый чиновник со списком суетливо подскочил к нему и что-то тихо проговорил.

- Сколько всего арестовано? - спросил Орлов.

- Тридцать четыре, Ваше сиятельство.

Граф Орлов повертел в руке список и ступил два шага вперед.

- Изволили, господа, незаконными делами заниматься? - строго спросил он, сердито оглядывая в тишине арестованных.

- Вот тебе, бабушка, и Юрьев день, - громко произнес Петрашевский, отодвигая пальцем шляпу на затылок.

Все разом повернулись к нему. Кто-то коротко хохотнул. Михаил Васильевич по-прежнему сидел в кресле и невинно глядел на графа Орлова.

- Встать! - рявкнул граф.

Один из жандармов подскочил к Петрашевскому, намереваясь силой поднять его, но Михаил Васильевич оттолкнул его и встал сам.

- Кто такой? - грозно глядел на него граф.

- Титулярный советник Михаил Васильевич сын Буташевич-Петрашевский, спокойно ответил Петрашевский.

- А-а, главный возмутитель?! Что Вы сейчас имели в виду? - сердито спросил граф.

- Вы о Юрьеве дне?... Сегодня же двадцать третье апреля, Юрьев день... Это я имел в виду, - невинно развел руками Петрашевский.

Граф Орлов отвернулся от него и уже без пафоса произнес, что специальная комиссия произведет строжайшее расследование всех поступков и намерений арестованных. Проговорив это, граф Орлов поспешно направился к выходу, словно, опасаясь, как бы еще какую насмешку не услышать в ответ. Офицеры зазвякали шпорами следом.

4

- Господин Достоевский! - громко произнес жандарм, появляясь в двери комнаты, куда только что вошел генерал Дубельт.

Федор Михайлович слегка вздрогнул, поправил жилет и откликнулся:

- Я здесь.

На мгновенье все примолкли.

- Прошу! - указал рукой на дверь жандарм.

В комнате генерал Дубельт сидел за столом. Худощавое лицо его с широкими усами, распустившимися по обеим щекам и слившимися с бакенбардами, было доброжелательным.

- Достоевский? - спросил Дубельт и, не дожидаясь ответа, указал на кресло.

Федор Михайлович осторожно присел, опустился в кресло.