Пинской - неизменно Пинской! :: Гергенрёдер Игорь
Страница: 15 из 15 | |||
| ||||||||||||||
| ||||||||||||||
КАТЕГОРИИ КНИГПОСЛЕДНИЕ ОТЗЫВЫ О КНИГАХМихаил (19.04.2017 - 06:11:11) Антихрист666 (18.04.2017 - 21:05:58) Ладно, теперь поспешили вы... (18.04.2017 - 20:50:34) Роман (18.04.2017 - 18:12:26) АНДРЕЙ (18.04.2017 - 16:42:55) СЛУЧАЙНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕУважаемые господа! Недавно открылся сайт www.yuri-kuzovkov.ru, на котором содержатся тексты и иллюстрации к моим книгам: «Глобализация и спираль истории», «Мировая история коррупции», «История коррупции в России». Предлагаю разместить тексты этих книг в Вашей интернет-библиотеке. Вы можете скачать интернет-версии всех трех книг с сайта www.yuri-kuzovkov.... >> 16.08.10 - 10:00 Хотите чтобы ваше произведение или ваш любимый стишок появились здесь? добавьте его! |
Виден в глазах вопрос: что это значит?..
А значит оно то, что вместо Петра Бородастого есть гадственный петюнчик. Всё его прошлое теперь — противная харкотина. Ни у одного вора не может к нему быть ничего, кроме презрения. Ни один не сядет на тот стул, на котором сидел петюнчик. Выходит из-за дерева Пинской: — Эй, Варежка, ты где? Ну-ка вспомни! Говорил я тебе насчёт игры с этим козлищей, что я проиграю и выиграю? Варежка: — Вот так та-ак! Вон оно к чему было... Конечно, помню. Замечательная у вас тонкость мысли, Константин Павлович! Пинской бросает банде: — Помните мои слова — я думаю, дескать, о том, как показать Бородастому крепкую любовь? Вот ему её и показывают! Варежка так и покатился в ржачке. Другие опомнились от ужаса — и на всю окрестность: — Хо-хо-хо-оо!!! Одни жопники на это — ноль внимания. Захвачены своим. Прикиндел, начитанный вор, выражает Пинскому: — Вы, Константин Павлович, провели игру, которой нет примера в мировой истории. Разрешите от имени всех... Тут глупый вор Ревун рванул на груди рубашку: — А-а-а! Так это он подстроил? Р-режь его, братва! Крики пресёк голос небрежный и строгий, какой может быть только у умнейшего из подпольных миллионеров: — Дайте ему в морду! Варежка и Прикиндел съездили Ревуна по карточке. — Вот кто виноват! — Пинской показал на него пальцем. — А ну, вспомним, как один бывший человек в пьяной приятности говорил про перрон, про отъезд... про то, как проводник поднимает — что? Ревун выплюнул изо рта кровь и орёт, что и раньше: — Х...! — Вот, вот, — брезгливо морщится Пинской. — Ты это слово крикнул, и оно застряло в башке бывшего человека. За то его теперь и любят. Банда сбилась в гурт, хавает умную мысль. Варежка принёс от жопников «Романтику», снова включил запись... — Из-за одного дурака, — говорит Пинской, — с каждым из вас могло и может случиться то же. Воры всхрапели, хвать Ревуна: — Отрезать язык! Распластали на земле, на грудь наступили коленом. У кого-то перчатка нашлась — рукой в перчатке потянули язык из пасти... лезвие финки от него уже в сантиметре... Пинской: — Стоп! Что он напоследок-то скажет? Ревун во всё горло: — Братва! Вы меня хуже наказываете, чем Бородастый наказан! Несправедливо... Шепотки побежали. Кто-то задумался: а и в самом-то деле? Прикиндел с Варежкой пошептались и: — Уважим, Константин Павлович? — А почему бы и нет? Ревуна подняли с земли, встряхнули, отряхнули и передали жопникам. Те — благодарить... Еле от них оторвались. Пинской взошёл на первый попавшийся пригорок и говорит ворам: — Ревун решил — лучше быть козликом, чем безъязыким! Мы пошли ему навстречу. Но остаётся другая забота. Каждый из вас боится, чтобы и его не подвёл язык. Что же — отрезать его себе? Конечно же, нет — если мы обратимся к мысли. Мысль говорит нам: надо взять и записать, как называется то, что поднимает в руке проводник. — Сигнальный жезл! — подсказал Прикиндел. — Нет! Сигнальный жезл — у мента-регулировщика. А у проводника — флажок, как поначалу и сказал ваш бывший главарь, но его сбили. Флажок в свёрнутом виде! — Пинской достал из бумажника химический карандаш в мельхиоровом футлярчике, швырнул ворам: — Записывайте! Братки слюнявили карандаш и записывали на клочках бумаги: «Не х..., а флажок». Позднее, когда они попадались, эти клочки находили у них зашитыми под подкладку пиджака или в ворот рубашки. Из бандитов жестоко выбивали суть пароля. Но одни молчали — хоть убей! А другие врали какую-то чушь про игралки, перрон и магнитофон «Романтика», пытаясь заморочить следствие. Слова: «Не х..., а флажок» — так и остались загадкой для уголовного розыска. Сказы опубликованы в журнале «Литературный европеец», № 46/ 2001, Frankfurt/M, ISSN 1437-045-X. |
ИНТЕРЕСНОЕ О ЛИТЕРАТУРЕ
ТОП 20 КНИГ
ТОП 20 АВТОРОВ
| ||||||||||||
|