Брызги шампанского   ::   Черненок Михаил

Слава Голубев улыбнулся:

– Вот и верь после этого, что от непродуманной реформы крестьяне стали плохо жить.

– Мы никогда хорошо не жили, но гулять всегда гуляли на полную катушку, – тоже с улыбкой ответил старик. – Так что, никакие причуды реформаторов нам не страшны. Любые напасти перепляшем.

– Ты, дед Егор, в самое яблочко попал! – бодро проговорил Кеша Упадышев. – Нам – была бы водка, а реформы всякие для нас – трын-трава. – И весело подмигнул мрачному Замотаеву. – Не хмурься, Гриня. Щас мы с тобой зайдем к Одинеке. Проздравим Ефима Иваныча с юбилеем. Глядишь, и на душе полегчает, словно сам боженька по ней босиком пробежится.

– Пинком под зад тебя проздравить бы, чтоб ты, проглот, кубарем пробежался, – сердито протянул Замотаев, но взгляд его заметно повеселел.

– Не спешите в бой, друзья. Еще успеете напоздравляться, – сказал Бирюков и спросил Егора Захаровича: – В каком месте у таверны стояла вчерашним вечером серая автомашина?

Егор Захарович показал на асфальте темное пятно возле крыльца:

– Вон, кажись, из нее масло накапало.

Антон повернулся к Тимохиной:

– Лена, возьми пробу на химический анализ. Надо идентифицировать с тем маслом, что обнаружили на луговой дороге.

Видимо услышав разговор, из двери таверны выглянула синеглазая миловидная блондинка и, словно испугавшись, тотчас исчезла за дверью.

– Лиза! – окликнул старик.

Девушка появилась вновь:

– Что такое?..

– Вот, по нашему сигналу целый взвод милиции во главе с прокурором нагрянул.

На тревожном лице девушки мелькнуло недоумение:

– А я-то здесь с какого боку?.. Это же вы, дед Егор, панику насчет убийства подняли.

– Дак, ведь и вправду Володьку Гусянова застрелили.

– Кто?!

– Бог его знает. Убийца не оставил свой паспорт.

– Какой ужас! Ну, теперь начнется тарарам… – девушка, будто спохватившись, прикрыла ладонью накрашенные губки.

– У вас найдется что-нибудь перекусить для нашей бригады? – стараясь сменить тему, спросил Бирюков.

– Только «Сникерсы», кофе да фрукты: яблоки, апельсины, бананы.

– Бананы – пища обезьян, – улыбнулся Голубев. – Нам бы чего-то посущественней, наподобие шашлыков.

– Весь шашлычный запас Хачик с утра сегодня перетаскал к тестю на юбилей. Кузнец всю родню собрал, – девушка скосила взгляд в сторону усадьбы Одинеки. – Слышите, какой сабантуй там творится…

– Если часик-полтора обождете, такую утиную похлебку сготовлю – пальчики оближете, – предложил старик Ванин.

– Спасибо, – отказался Бирюков. – Перебьемся «Сникерсами» с кофе да покорившими Россию бананами.

– Смотрите, а то я мигом ужин сварганю.

– Не беспокойтесь, Егор Захарович. Нам не привыкать…

Отделанный под русскую старину просторный зал таверны покорял безупречной чистотой и своеобразным уютом. На двух широких, тоже в старинном стиле, деревянных столах, вытянувшихся параллельно друг другу, стояли вазы с фруктами и высокие фужеры на тонких ножках. В дальнем конце зала располагался бар, где можно было выпить и перекусить у стойки. Обширные полки бара были заставлены фасонистыми бутылками заморских вин, пирамидками баночного пива и прозрачными пластиковыми пузырями с напитками разных мастей. Одну из нижних полок занимали красочные блоки импортных сигарет, другую – низкорослые шеренги водочных четвертинок, на этикетках которых под фирменной надписью «Столичная» гордо красовался двуглавый орел. На стойке возвышались стационарная кофеварка и миксер для приготовления коктейлей.

– У вас, как в приличном ресторанчике, – рассматривая полки, сказал Бирюков.

Взявшаяся варить кофе Лиза смущенно улыбнулась:

– Стараемся.

– Жаль, что выпивки больше, чем закуски.

– Национальная черта. И при советской власти было так.