Погибший роман   ::   Андерсон Шервуд

В доме, который он в то время занимал, была наверху небольшая спальня. Это было в ту пору, когда он еще жил в английском городке.

Придя после службы домой, он поднимался наверх и запирал дверь на ключ. Иногда даже забывал о еде, ни словом не обменивался с женой.

Он писал, писал и писал, и написанное бросал в корзину.

Скоро он лишился службы.

- Ну и черт с ней! - сказал он, сообщая об этом жене.

Ему, конечно, было все равно. Что такое служба? Что такое жена или ребенок? Должны же быть и безжалостные люди на этом свете!

В дом скоро заглянула нужда.

Вот он сидит в комнатке наверху, за запертой дверью, и пишет. Домик маленький, слышно, как кричат дети, "Дрянное отродье!" - бормочет он. Конечно, он подразумевал другое. Я знаю, что он хотел этим выразить. Жена поднималась наверх и садилась на ступеньки под дверью, за которой он работал. Было слышно, как она плачет и как плачет ребенок у нее на руках.

- Терпеливая душа, а? - сказал английский романист, рассказывая об этом. - И к тому же добрая, - добавил он. - К черту ее! - сказал он затем.

0н, видите ли, начал писать о ней. Она была героиней романа, первого его романа. Со временем роман этот может оказаться его лучшим произведением.

Такое тонкое понимание всех ее затруднений и такое небрежное, жестокое обращение с нею в личной жизни!

Ну что ж, если мы обладаем душой, ее понимание чего-нибудь да стоит, а?

Дело дошло до того, что они и минуты не могли оставаться вместе без того, чтобы не поссориться.

Затем как-то ночью он ударил ее. Он забыл запереть дверь комнаты, где он работал, и жена ворвалась к нему.

И как раз в ту минуту, когда он уловил что-то касавшееся ее, достиг какого-то постижения ее сущности! Всякий писатель поймет трудность его положения. Доведенный до бешенства, он ударил ее и сшиб с ног.

А потом? Ну, конечно, она ушла от него, Да и как могло быть иначе? Книгу он все же закончил. Это была, действительно, книга!

Теперь - о его погибшем романе. Когда жена бросила его, он переехал в Лондон и стал жить один. Был задуман новый роман.

Надо вам сказать, что он добился признания, похвал.

Второй роман ему было так же трудно писать, как и первый. Возможно, что он просто временно выдохся.

И, конечно, ему было стыдно. Стыдно, что он так обошелся с женой. Принимаясь за новый роман, он надеялся уйти от тяжелых мыслей. Но он сказал мне, что год или два после этого все, что он ни писал, никуда не годилось. Слова ложились на бумагу, словно деревянные. В них не было жизни.

Месяцы и месяцы подобного состояния. Он отдалился от людей. Ну, а как же его дети? Он посылал жена деньги и однажды даже навестил ее.

Она жила в семье отца. Он явился в дом и вызвал: ее. Они отправились вдвоем на прогулку в поле.

- Мы совсем не могли разговаривать" - сказал он. - Она расплакалась и назвала меня сумасшедшим. Но я вытаращил на нее глаза, как тогда, когда ударил ее, - и она повернулась и бросилась бежать домой, а я ушел.

Написав один прекрасный роман, он, конечно, захотел написать второй. Он мысленно видел действующих лиц и разные положения нового романа. Часами просиживал он за письменным столом, все писал и писал, потом вставал и отправлялся гулять по улицам, как гуляли мы с ним в тот вечер,

Но ничего у него не выходило так, как ему хотелось.

У него сложилась даже какая-то теория на этот счет. Он утверждал, что второй роман находится внутри него, как нерожденный ребенок. Когда он думал о жене и детях, его мучила совесть. Он говорил, что любит их, но не хочет их видеть.

А иногда ему казалось, что он их ненавидит. Как-то вечером, когда в нем происходила такая душевная борьба - это было после того, как он уже долгое время избегал людей, - он написал второй роман. Случилось это так.