Пособники и подстрекатели   ::   Спарк Мюриэл

После такого пиршества некоторым стало плохо, но зато теперь они все наполовину маленькие лорды Луканы.

– А Уокер?

– Мой дедушка расценил спасение Уокера как действие сил судьбы. Уокер уехал в Мексику. Мой добрый дед оплатил ему проезд. Я сам ездил в Канзию, чтобы проводить его в аэропорт. Дело в том, что в племени очень его не любили. Они предпочитали Лукана. Но Уокер сумел уехать. Я даже помог упаковать его жалкие пожитки и передал ему дедовы доллары, которые восполнят отсутствие Лукана.

– Очень мило с вашей стороны, доктор Джекобс, что вы пришли и сообщили все это.

– Ну что вы! Я так восхищаюсь вами, доктор Вольф! Вы вселяете в меня мужество, без которого я не смог бы работать в Париже. Но главное, почему я пришел к вам, так это чтобы показать записку, которую дал мне Уокер вместе с инструкцией отправить ее по электронной почте немецкому и французскому консулам в Чаде.

Он протянул Хильдегард листок роскошной голубой бумаги фирмы «Базилдон бонд», славящейся своей высококачественной продукцией. На листке было написано:



Паппенхейм Беата, лжестигматик из Мюнхена, действовала с 1978 года и позднее. Сейчас она модный психотерапевт в Париже, живет под именем Хильдегард Вольф. Ее дорогостоящий офис находится на бульваре Сен-Жермен.



–  Вы обещали это отправить? – спросила Хильдегард.

– Конечно. Но в то же время и не обещал. В консульствах подумают, что это написал сумасшедший.

– Я очень ценю вашу любезность, – сказала Хильдегард, явно имея в виду нечто большее.

– Разорвите его, – попросил Карл Канзия Джекобс.

Она так и поступила. Она оглядела свой кабинет – теперь он показался ей намного чище, чем обычно.

Что касается исчезновения седьмого графа Лукана, общество было скорее мистифицировано, чем возмущено. Чем больше о нем говорили, рассказывали о его жизни на средства друзей, тем меньше его понимали. Дело седьмого графа по уклонению от правосудия вторично, главное в нем – это тайна. И тайна эта заключается не только в том, как ему удалось бежать, куда он направился, как жил и жив ли до сих пор. Существовала тайна еще более глубокая – вопрос о том, каков он был, что он чувствовал, какие мысли тревожили его, почему он решил, что, выполнив свой план, он избежит наказания? Какие детективные романы этот человек читал? Какая призрачная и незрелая культура оказала на него влияние? Он, конечно, верил, что его план убить жену был надежен. И даже если бы няня взяла выходной, даже если бы он убил графиню, его план затрещал бы по всем швам так же, как мешок для почты, из которого сочилась кровь спрятанной там убитой Сандры Риветт… План был ненадежен во всех отношениях, так же как и мешок…