Предатель   ::   Моэм Сомерсет

Густав взглянул на Эшендена, но его лицо выражало лишь снисходительность и добродушие. Он неуверенно улыбнулся и слегка пожал плечами.

- А вы думали, что нашли простачка, который готов рисковать жизнью за пятьдесят фунтов в месяц? Я жену люблю.

Эшенден от души рассмеялся.

- Поздравляю вас. Не каждый может похвастаться тем, что целый год морочил голову нашей разведке.

- Мне был обеспечен легкий заработок. Фирма перестала посылать меня в Германию, как только началась война, но я добывал всевозможные сведения от других вояжеров. Прислушивался к разговорам в ресторанах и пивных погребках, читал немецкие газеты. Я получал большое удовольствие от отправки писем и донесений.

- Надо полагать, - заметил Эшенден.

- Что вы собираетесь предпринять?

- Ничего. Что мы можем предпринять? Вы не думаете, что мы по-прежнему будем выплачивать вам жалованье?

- Да нет, на это рассчитывать не приходится.

- Кстати, извините за нескромный вопрос, вы и с немцами разыгрывали такую же комедию?

- Нет, нет, что вы, - возмущенно запротестовал Густав. - Как вы могли подумать. Мои симпатии целиком на стороне союзников. Я всей душой с вами.

- А почему бы и нет? - спросил Эшенден. - У немцев денег куры не клюют, могло бы кое-что перепасть и на вашу долю. Время от времени мы снабжали бы вас информацией, ради которой немцы не поскупятся.

Густав забарабанил пальцами по столу. Взял в руки листок теперь уже ненужного донесения.

- С немцами опасно связываться.

- Вы рассуждаете весьма здраво. Ну, и в конце концов, даже если вам перестанет идти жалованье, вы всегда сможете подработать, доставляя нам полезную информацию. С одним уговором - данные должны быть достоверны. Впредь мы будем платить только за дело.

- Я должен подумать.

Покуда Густав предавался размышлениям, Эшенден закурил и стал глядеть, как дым от сигареты тает в воздухе. Он тоже что-то обдумывал.

- Вас интересуют какие-нибудь конкретные сведения? - неожиданно спросил Густав.

Эшенден улыбнулся.

- Имеете шанс заработать пару тысяч швейцарских франков, если сможете разузнать, чем занимается в Люцерне один немецкий агент. Он англичанин, и зовут его Грантли Кейпор.

- Знакомая фамилия, - сказал Густав. С минуту он помолчал. - Сколько времени вы здесь пробудете?

- Сколько потребуется. Я сниму номер в гостинице и дам вам знать. Если понадобится со мной связаться, меня всегда можно будет застать в номере в девять утра или в семь вечера.

- В гостинице встречаться рискованно. Я лучше вам напишу.

- Отлично.

Эшенден поднялся, и Густав проводил его до двери.

- Так мы расстаемся без обиды? - спросил он.

- Можете не волноваться. Мы сохраним ваши донесения в архиве как классический образец.

Два или три дня Эшенден потратил на знакомство с Базелем. Особого удовольствия он не испытал. Большую часть времени он провел в лавках букинистов, роясь в книгах, чтением которых стоило заняться, если бы можно было прожить на свете тысячу лет. Один раз он заметил Густава на улице. На четвертый день утром вместе с кофе в постель ему подали письмо. В конверт незнакомой фирмы был вложен листок с отпечатанным на машинке текстом. Ни подписи, ни обратного адреса не было. Эшенден подумал, известно ли Густаву, что по шрифту пишущей машинки человека так же легко найти, как и по почерку. Он дважды внимательно прочел письмо, посмотрел на свет, есть ли водяные знаки (никакой необходимости в этом не было, но так всегда поступали сыщики в детективных романах), потом чиркнул спичкой и подождал, пока оно сгорит. Истлевшие остатки он скомкал. Он поднялся с постели, уложил чемодан и первым же поездом выехал в Берн. Оттуда он отправил Р. шифрованную телеграмму.