Примус   ::   Чулаки Михаил

Профессия - не самоцель, но только кратчайший путь к славе, соответствующий индивидуальным способностям. Если уж нет абсолютного слуха, например, то слава Чайковского или Ллойда Уэббера становится недоступной изначально. Не проявил себя к десяти годам шахматным вундеркиндом - значит, при всем последующем старании не станешь Гарри Каспаровым. Надо искать свой путь.

Таким путем ему показалось проникновение в физику. Ведь именно эта профессия создала подлинных героев ХХ века. Да и собственным склонностям Героя Братеева физические занятия безусловно соответствовали, в чем он с легкостью убедился еще в школе, выигрывая местные конкурсы и олимпиады, не только ставя опыты слегка спившемуся ленивому "физику". До всесоюзной олимпиады он, правда, не добрался, но счел в свое время эту неудачу следствием нормальных академических интриг: говорили, что кто-то из жюри продвигал своего фаворита. Итак, способности к физике подразумевались, да они и не так очевидны, как поэтические или шахматные, когда вундеркинды с полной очевидностью проявляют себя уже в самом младшем школьном возрасте, и следовательно, требовалось всемерно приумножить своими трудами эту почтенную науку, а уж та в благодарность украсит его красивое молодое чело заслуженными лаврами. Термоядерную реакцию запустить в мирных целях. А может быть, найдется еще более дешевая универсальная энергия. Проникают же сквозь Землю потоки нейтрино, например, - вот и запрячь эти нейтрино в работу: вот уж неисчерпаемый источник. И вечная благодарность младших собратьев по разуму... В результате Герой, будучи привычным отличником, поступил без всяких затруднений в университет, отдав предпочтение фундаментальной науке перед более прикладной, какую пестуют, например, в Политехе.

В студенческом кружке ("научном обществе"!!) занялся он физикой твердого тела, хотя вокруг теснилось столько тел мягких, на всё податливых. И несомненные успехи, переходящие во всеуниверситетскую славу, он снискал именно в исследовании и освоении мягкого тела, поддерживая честь не только свою, но и факультета, легко и многократно опровергая слишком просвещенных девочек с филфака, утверждающих, будто у высоколобых интеллектуалов, физиков и математиков в особенности, кровь приливает исключительно к голове. Этим же делом он продолжал заниматься и после университета, теперь уже поддерживая репутацию младших научных сотрудников.

Регулярному повторению приливов крови много способствовал отъезд родителей. Папа с мамой всегда не очень любили советскую власть, особенно папа, слишком близко к сердцу принимавший общее благо. Может быть, он и сыну дал столь многозначительное имя, потому что не мыслил для мальчика иного счастья, кроме как вырасти народным заступником. Вежливый полковник КГБ, блондин по фамилии Грузинов, спросил папу во время профилактической беседы: "Чего вам здесь не хватает? Образование получили за народные деньги, квартира хорошая, работа тоже достойная" На что Григорий Иванович пылко ответствовал: "Такие же вопросы задавали ваши предшественники декабристам - князьям-то чего не хватало? А я не за себя болею, но за народное благо! Права народа у нас узурпированы!" Нельзя сказать, что Григорий Иванович был законченным диссидентом, но поставлял информацию в "Хронику событий", и наконец власти устами того же вежливого Грузинова настойчиво предложили выбор: либо уехать своим ходом на Запад, либо неволей отправиться на Восток. Григорий Иванович выбрал Запад. Добрался он в своем движении в закатные страны вплоть до самой Америки.

Не будучи диссидентом видным, разрекламированным, он зажил довольно скромно, так что, когда границы открылись во все стороны, ни разу не навестил родные пенаты.