Притча о бумажном змее   ::   Гуэрра Тонино

- Ну вот что: мне нужно пробыть в бане ровно восемь часов. А восемь часов еще не прошло.

Старик укладывается, закрывает глаза, но тут же снова открывает их.

- Здесь, в бане, люди учатся думать. Кажется, ничего не делаешь, а на самом деле...

- А вот если бы ты хоть раз не стал думать и пошел в степь, то увидел бы змея собственными глазами... В общем, увидел бы веревку.

- Я не верю и половине того, что вижу.

- А я верю, и в два раза больше.

Тут Усман замечает, что дед спит. Его так и подмывает разбудить старика, но потом он начинает потихоньку одеваться, намереваясь уйти. Однако все же возвращается и терпеливо ждет.

А в пустыне в это время глаза любопытных не столько устремлены на небо в тщетной надежде обнаружить маленькую светлую точку, которая могла бы оказаться змеем, сколько на последние метры веревки, проходящие сквозь пальцы погонщика верблюдов. Купец очень мрачен. Обращаясь к тем, кто стоит поближе, он говорит так, будто вопрос касается больше их, чем его самого:

- Что же мне теперь делать?

Все молчат по той простой причине, что никто не знает, что отвечать. Погонщик продолжает с нарастающим раздражением:

- Не могу же я торчать здесь целый день.

Он смотрит на людей, и люди смотрят на него.

- Мне нужно пройти еще тридцать километров.

И опять люди смотрят на него, а он на них.

- А веревка? Ведь рыбаки ждут ее. Она им нужна для сетей...

Поскольку и теперь никто не реагирует, купец начинает кричать:

- А знаете, что я сделаю? Стяну ее вниз и пойду себе.

И, не ожидая ответа, он начинает тянуть, словно бы это самое что ни на есть простое дело. Но ничего не выходит: кажется, будто веревка привязана к скале. Погонщик близок к отчаянию, но все еще не верит своим глазам. Он поворачивается к любопытным.

- Не идет.

Кто-то смеется. Купец бросает в сторону насмешника испепеляющий взгляд и вновь принимается тянуть. Он парень крепкий и трудится изо всех сил, но усилия его напрасны: нить остается на месте. А тем временем наступает вечер. На горизонте еще видна яркая красноватая полоса; вся остальная часть неба уже потемнела. Погонщик верблюдов садится на песок, на него падают косые лучи - последние лучи дня. Любопытных поубавилось: одни сидят, другие растянулись на песке, как бы ожидая чего-то. Вдруг купец вскакивает на ноги, полный решимости разрушить сонное оцепенение, охватившее всех вокруг.

- Кто из вас купит мою веревку?

Один из присутствующих отвечает, с трудом подавляя зевок:

- Мы пришли смотреть, а не покупать.

Но погонщик верблюдов настаивает:

- А вы купите в складчину...

Однако он, видно, и сам не верит в то, что эти люди его поймут. И тогда он принимает решение, которое кажется ему единственно правильным. Подойдя к своим верблюдам, он привязывает конец веревки к сбруе, потом дикими криками заставляет животных подняться и тащит их за собой. Люди удивлены: они встают один за другим и преграждают ему дорогу. Кто-то говорит:

- Нет, ты не уйдешь.

- Я поступаю так, как считаю нужным.

Эти слова вызывают в толпе гул протеста. Вперед выходит моряк.

- Да нет, надо еще, чтоб мы были согласны.

Люди со всех сторон обступают купца. Тот глядит на них с вызовом, и в конце концов у него вырывается истерический крик:

- Пропустите меня!

Он обводит горящими глазами толпу и достает нож. Шаг вперед - и он с ними лицом к лицу.

- Меня никто не запугает, слышите?

Однако перед ним стена: все эти люди готовы подставить свою грудь под нож. Стоит долгое и напряженное молчание. Наконец купец подходит к первому верблюду и подносит лезвие ножа к натянутой нити, удерживающей змея:

- Или вы пропустите меня, или я перережу веревку.

Угроза производит впечатление - подобного никто не ожидал. Люди понимают, что этот тип способен на все.