Уран почти не виден (Урановый диверсант)   ::   Рощин Валерий Георгиевич

Ну, давай же, отлипни от нее, сука!… – остервенело шептал он, всматриваясь в темнеющее пятно слившихся воедино фигур. – Патроны у меня замечательные. Пули такие… маленькие – всего по пять с половиной граммов. Они так чудесно кувыркаются в организме человека! Входят на глубину двадцать сантиметров, по пути разрывая требуху, и… останавливаются. Останавливаются уже в мертвом теле. Ну, приотстань чуток, сучара!

И боевики, вероятно, не ожидавшие подвоха со столь близкого расстояния, прокололись. Один из них ломанулся в сторону – к лежащему ничком бойцу спецназа; другой завертел башкой в поисках следующего трупа. И этого оказалось достаточно.

Первый выстрел отбросил того, что остался позади женщины – он был опаснее и мог в любую секунду расправиться с ней.

Следующую пулю Миронов выпустил через доли секунды. Второй бандит в это время сидел на корячках шагах в семи и обшаривал снаряжение мертвого парня. Семь метров – не расстояние даже для ночной стрельбы. Как сидел, так и завалился на спину. Не пикнув…

– Колодин, забери бабу и вперед! – из последних сил заорал капитан открытым текстом в микрофон рации. – Вперед, Колодин! Нет у них больше никого из гражданских! Слышишь?!

Впрочем, ответа он все одно бы не разобрал. Да и вряд ли подполковник стал бы терять время на переговоры.

За забором этаким дуплетом ухнули гладкоствольные пушки двух БМП, заработал крупнокалиберный пулемет "бэтээра"; во двор ворвались бойцы бригады. Крики, стрельба, натужный гул движков – все смешалось воедино.

Миронов уронил голову на руку. Ладонь по-прежнему сжимала рукоять пистолета…

Боль ритмично накатывала волнами. И следующая волна отчего-то была сильнее предыдущей. Сердце стучало медленно; каждое его сокращение вяло разгоняло по телу кровь, а вместе с ней и нестерпимую боль. Боль поднималась откуда-то снизу, от ног…



Глава вторая



Москва – Кипр

25 июня

Выйдя из машины и взяв под руку "жену", майор направился внутрь аэровокзала. "Я не так давно в разведке, но подобное задание довелось услышать впервые, – рассуждал он, не в состоянии сдержать ухмылку. – Как в той русской сказке: поезжай туда – не знаю куда, разыщи того – не знаю кого…"

В номере профилактория Александр Сергеевич ничего конкретного не сказал, ограничившись смутными намеками и предположениями. Вся надежда оставалась на последние полтора часа, потраченные на поездку до аэропорта. Надежда получить вразумительные сведения, четкую задачу и соответствующие инструкции – ведь к тому времени контрразведчики должны были выудить хоть что-то из двух пойманных возле заброшенной урановой шахты лазутчиков. Однако нужными сведениями те, увы, не обладали.

"Все правильно, – положил Дорохов на стойку паспорта с билетами, а пластиковый чемодан поставил на весы, – и наших агентов отправляют за границу, не обременяя излишками стратегически важной информации. Только самое главное и необходимое для работы – не больше. А вся стратегия остается в роскошных московских кабинетах с глухими окнами, толстыми дверями, стальными сейфами и толпами охраны на этажах. Так надежнее".

Скоро "супруги" ступили на борт аэробуса А-320, отыскали свои места и в предчувствии долгого перелета, откинулись на спинки удобных кресел. Молодой человек достал из кармана и подал спутнице туристическую карту Кипра, сам же "вооружился" путеводителем по Хайфе. Суета в салоне понемногу утихла; стройная бортпроводница душевным голоском и на разных языках рассказывала "страшилки": где находятся аварийные выходы, в какой очередности следует покидать лайнер в "несчастных" случаях… А потом, пожелав приятного полета, исчезла. Поочередно завыли двигатели, и самолет плавно покатил по рулежным дорожкам.