Прынцесса из ЧК   ::   Назаренко Татьяна

Марк убрал руку и подумал чуть ли не с азартом: "А все равно я тебя обработаю!"

Лиза явилась в штаб задолго до срока, но во двор не пошла, пристроилась на широком подоконнике в коридоре, достала из кармана потрепанную брошюру Докукина "Правда о бандитах" и стала читать. Она так углубилась в это занятие, что, когда кто-то неожиданно схватил ее под мышки, взвизгнула, как фабричная девчонка, и, не глядя, стукнула кулачком по крепкой груди. Только потом разглядела Штоклянда.

- Извини, товарищ, - смутилась она.

- Здорова ты визжать, товарищ Лизавета, - дружески ткнул ее кулаком в плечо Марк. - Чего не в саду?

- Я позже.

За напускной суровостью Марк распознал обычный страх перед толпой наглых, незнакомых парней.

- Кавалеристов боишься? Жеребятины?

- Справлюсь, - буркнула она. - Не первый раз.

Ей было откровенно неприятно, что Марк догадался об этом.

- Они все в сборе, пора.

Лиза сразу посерьезнела, деловито одернула кожанку и пошла за ним. Увидев чекистов, Серега велел трубить построение. С гордостью посмотрев на ряд высоких, статных как на подбор парней, Сергей поправил свой щегольской льняной чуб и начал речь, картинно подняв руку:

- Товарищи! Перед нами важная боевая задача - ликвидировать банду кулака Епифанова. Для ее выполнения штаб командировал к отряду товарищей Лисицына, чекистов Штоклянда, Устимова и Громову. Как говорится, прошу любить и жаловать.

Как Марк и ожидал, женская фамилия была встречена гомоном и смехом. Он невольно покосился на Лизу. Та стояла, равнодушно слушая этот гул.

- А разрешите вопрос к товарищу Громовой? - ехидно начал красноармеец Балашов, отчаянный смельчак и похабник, каких поискать. - Что вы, товарищ, думаете о половом вопросе и разделяете ли точку зрения товарища Коллонтай?

Гомон стал тише - балашовские шутки в полку ценили. И Громова вдруг легко, без натуги перекрыла этот ослабший гул тренированным митинговым голосом:

- Отставить жеребятину!

Стало тихо - больше из-за спокойного, уверенного тона, которым была отдана команда.

- Товарищи, - продолжила она. - Перед нами стоит слишком ответственная задача, чтобы разводить дискуссии на посторонние темы. А что касается красноармейца...

- Балашова, - подсказал Марк.

- Балашова, то он после операции может поискать кого-нибудь для дискуссии по этому вопросу. Вне отряда. Ясно?

- Ишь, прынцесса! - довольно громко прошипел Балашов и осекся под ее взглядом.

"А ведь в наблюдательности ему, чертяке, не откажешь, - подумал Марк. Как есть прынцесса".

- Ясно? - уже без угрозы повторила она.

- Куда уж яснее, - засмеялись бойцы.

- Тогда - по коням, - скомандовал Свободин.

* * *

"Некого винить, батенька. Сидел бы спокойно в редакции, писал передовые, товарищи бы тебя ценили. Ведь отговаривали же ехать на Тамбовщину! Нет, настоял на своем! Получил подтверждение, что революцию нельзя делать в белых перчатках?" - упрекал себя Лисицын, сидя в тачанке. Он попытался было найти в своих спутниках достоинства, но не нравились ему эти люди - и все тут. Борцы за дело революции оказались совсем не такими, какими он видел их из редакции. Отважный комотряда Свободин и отличный чекист Штоклянд оказались из той породы людей, которую Алексей называл "мусором, вынесенным на поверхность буйными водами революции". Грубые, наглые, самоуверенные парни, судя по всему, не совсем чистые на руку. Откуда, спрашивается, в это суровое время у них новехонькое, щегольское обмундирование? Неподкупный Устимов на деле оказался узколобым и черствым фанатиком-аскетом. Лисицыну уже успели рассказать историю о том, как отец семейства товарищ Устимов получил от супруги письмо, что, мол, все ее товарки дождались от мужей гостинцев из армии, а он их и не побалует. Тот мигом собрал подарочек - кружевную барскую кофточку, снятую с трупа убитой буржуйки - в засохшей крови, со следом солдатского ботинка на груди. Судя по рассказам бойцов, сами они "реквизировали" все, что плохо лежало, а потом оживленно обсуждали, где и как добыли "золотишко и шмутье".