Узелок   ::   Попов Виктор Николаевич

Я бы на твоем месте, правда, подался бы в школу милицейскую - все к гражданке ближе, но, с другой стороны,- солдат, всегда солдат! В общем, на мой взгляд, в мирное время у нас поинтересней. Но это - сугубо личное мнение и я его никому не навязываю.

Ты просил написать, чем кончилось то дело. Концом и кончилось. Размотал его Павловский. Все точно: Колемип с приятелями. Его дружки еще по городу. Вместе в речном пароходстве работали. Усатый уже привлекался по 74-й. А третий случайно ввязался. Вместе выпивали и он, дурак, по пьянке жизнь себе испортил. Впрочем, что значит "по пьянке". Наши мужики вдвое против них позволяют и никого на грабеж не тянет. Жена его выручать приезжала. Такими справками запаслась, что мы с Павловским сами так и не могли решить, на что этот тип больше тянет: на тюрьму или на медаль. По справкам судить, он столько для государства сделал, что оно у пего в пожизненном долгу. Три года ему дали, теперь пускай сам разбирается, кто кому должен.

Все, в общем-то, просто раскрутилось. Потерял мужик бдительноегь. Думал: воды много утекло, теперь можно и торгануть. Точно говорю: три с половиной года Колсмин выжидал. Потом вначале "Славу" и "Восток"

продал. Кончил парой мужских костюмов. На этих вещдоках мы его и поймали. И ведь продал не кому-то на сторону, а родне. Не ведаю, какие там у них счеты, только шуряк его, узнав, что милиция ходит, расспрашивает, сам костюм притащил. И про часы сказал, кому их его родственничек сбагрил. А Колемпн - ни в какую. Не было, мол, у меня ни часов, ни костюмов, это Ленька по злобе наговаривает. У меня хозяйство сдавна справное, а у него только к зажиточности, что семеро по лавкам. К тому же и тот, которому он второй костюм продал, вдруг вилять стал. Мать, дескать, покупала, а у кого - не знаю в точности. Говорила, вроде, у Колемина, а может, и не у него. С матери же чего взять, если она три месяца как преставилась.

Знаешь, что все на свои места поставило? Шнур капроновый. Был он у Колемина натянут от сараюшки к телеантенне, на него белье вешали. А у того шнура, каким деда вязали, помнишь, название было "бельевой"?

Спрашивает Павловский у жены Колемина: "Ваша веревка?" Отвечает: "Наша". - "Давно она у вас?" - "Лет сто". - "Проверим". Экспертиза все по науке доказала: от того самого шнура кусок отрезан.

После того Колемин и сознался. Вначале нервничал шибко, потом ничего, успокоился. Даже спорить начал.

Брехня, говорит, что каждое преступление можно раскрыть. Хоть это возьмите: случайность. Не натолкнись вы на меня, когда я машину утягивал, так бы все и кануло. Я с ним соглашаюсь: случайность. А потом спрашиваю: "Вы произведение А. С. Пушкина читали, "Выстрел" называется?" Отвечает: "Не читал". - "Так вот, есть там любопытный отрывок про шутника. По физии дает - шутит, шапку человеку тоже шутя простреливает. И у нас точь-в-точь. У него - сплошь шутки, у нас - сплошь случайности. По следу находим случайно, по отпечаткам - тоже, а уж по узелку - тем более. Только если правду хотите, то этот самый узелок мне несколько ночей спать не давал. Я его, родного, как таблицу умножения запомнил. А так, вообще-то, конечно, случайность..."