Раз в год в Скиролавках (Том 2)   ::   Ненацки Збигнев

Мы говорим друг другу "Добрый день", говорим друг другу "До свидания", беседуем о том и о сем, шутим, смотрим в глаза. Но если по правде, то мы друг друга не знаем.

- Да, да, абсолютно с вами согласен, - вежливо поддакивал Шледзик. Никогда нельзя говорить, что какого-то человека ты знаешь вполне, потому что можно совершить большую ошибку. Но для таких людей, как я, это значит - для милиционеров, имеет значение и то, что один человек немного знает другого человека. Этого "немного" иногда бывает вполне достаточно, чтобы указать на преступника, а также доказать его вину. Человек - это большая загадка, об этом часто пишет пан Любиньски в своих повестях. Я и с ним согласен, хоть и не совсем. Человек бывает загадкой, пока мы не соберем о нем необходимого количества сведений. Для меня каждый человек - это существо неоднозначное, но в то же время в определенном смысле так оно и есть. Поскольку он неоднозначен, в нем уживаются различные противоречия, и он не раз может проявить их в озадачивающих нас поступках. Но как существо однозначное, то есть сформировавшееся определенным образом, он совершает свои противоречивые поступки только в определенных рамках. Выражаясь яснее, человек является загадкой до определенной степени, и озадачить нас он может тоже до определенной степени. Если бы мне кто-то сказал, что вы вчера с помощью шеста перепрыгнули через забор высотой пять метров, чтобы ограбить банк, я бы не поверил. Я был бы склонен искать грабителя скорее среди олимпийских чемпионов по прыжкам с шестом. Весь мир, пане доктор, это одна большая загадка, но я все же знаю, что у вас я получу ужин, и даже догадываюсь, чем вы меня угостите. Я не знаю вас так уж глубоко и полно, но я успел познакомиться с вашим гостеприимством. Вы не выбрасываете милиционеров за двери в пору ужина. А опрашивая рыбаков, я наткнулся на Гертруду Макух, которая покупала у них линя. Она мне сказала, что доктор любит на ужин свежего линя. Вот я и думаю, что жареный линь будет на ужин сегодня, а не завтра, потому что доктор любит свежего линя.

- Через минутку мы съедим этого линя, - улыбнулся Неглович. - А в свою очередь, мне интересно, читаете ли вы философов? У Паскаля я встретил фразу: "Человек раздвоен и противоречит сам себе".

- Я не читаю философов, - вежливо ответил Шледзик. - Но я знаю, что каждую вещь можно поделить различными способами: вдоль и поперек и даже наискосок. Однако как бы ни делить и как бы эти поделенные части ни были противоречивы, всегда можно на основании одного кусочка представить себе второй кусочек и восстановить целое.

- Правильно, - согласился доктор. - Достаточно одного кусочка жареного линя, и сразу видно, как выглядел целый линь.

- Понятно, доктор, что если бы я не встретил у рыбаков Гертруду Макух и не узнал от нее, что вы любите на ужин, это блюдо было бы сюрпризом для меня. Удивил бы меня и факт, что вы сами подаете на стол этого линя, я ведь мог предполагать, что это сделает Макухова. Но когда я к вам ехал, то видел, как она шла к своей избе, а немного представляя себе обычаи этого дома, я знаю, что она только готовит ужин, а вы сами его потом берете. Я говорю это с той целью, чтобы выразить мысль, что человек до тех пор является загадкой, пока у нас нет о нем достаточного количества информации. Говорят, доктор, что добро и зло бывают в человеке перемешаны неправдоподобным образом. Это верно. Зло и добро перемешаны в человеке, но только до определенной степени. Комендант Освенцима Гесс, который погубил несколько миллионов людей, ни одного узника не убил лично, ни одного даже не ударил, а у себя дома был просто предупредительно вежлив с прислугой, состоящей из заключенных. Этот человек не составляет, вопреки тому, что о нем говорят, никакой загадки.