В объятиях Кали   ::   Мерфи Уоррен

Поэтому довольно скоро Бонэр стал промежуточным лагерем на кокаиновом пути в Соединенные Штаты; на острове скопилось много денег, и появились люди, готовые убивать — только бы не потерять свои капиталы. Местная полиция вдруг вся исчезла, исчезли и детективы из Амстердама, но когда пропали и все американские представители на острове, США заявили, что дело это так не оставят.

На этом все вроде бы и закончилось. На остров не высадилась следственная комиссия, и не прибыли представители разведки. Никто в самой Америке толком не понял, что же посулила американская сторона. Помнили только, что “дела так не оставят”.

Один высокопоставленный американец высказал в беседе с губернатором Бонэра, своим другом, следующее соображение:

— Помнится, раньше тоже такое случалось. Иногда тут было замешано ЦРУ, иногда ФБР или секретные службы. Казалось, все — ситуация вышла из-под контроля. И тогда кто-нибудь говорил: “Хватит, забудем об этом. Теперь за дело возьмутся другие”.

— И что же? — спросил губернатор Бонэра с непередаваемым акцентом жителя острова, в котором слились звуки голландского и английского языков, а также африканских диалектов.

— Ситуация выправлялась.

— Благодаря кому?

— Понятие не имею.

— Секретным агентам?

— Право, не знаю.

— Но что-то должно быть, — упорствовал губернатор.

— Вряд ли нечто обычное, о чем мы имеем представление.

— Тогда что же? — настаивал губернатор.

— Я слышал про одного человека, который предположил, что бы это могло быть, — сказал высокопоставленный американец.

— Так что? — торопил его губернатор.

— Больше ничего, — ответил американец.

— То есть как? Вы слышали о ком-то, кто предположительно знал, каким образом Америка вышла из тупиковой ситуации, и больше ничего? Кто он был?

— Не знаю точно. Слышал — вот и все, — отнекивался американец.

— Но почему вы не выяснили все до конца? — спросил губернатор.

— Мне сказали, что большой палец этого человека нашли на одном континенте, а указательный — на другом.

— Только потому, что он знал? — спросил губернатор.

— Думаю — хотя не уверен в этом — он только пытался узнать, что это такое и кто с этим связан.

— Вы даже не уверены? — спросил губернатор раздраженно: американец слишком мало знал о предмете разговора. — Вы не знаете, кто занимается всем этим. Вы не знаете, что эти неизвестные делают. Так что же вы, простите, знаете?

— Только одно: если Америка заявляет, что ваши проблемы будут решены, так оно и будет.

— И больше ничего?

— Скоро повалятся трупы.

— Но у нас здесь нет высоких мест.

— Все равно смотрите под ноги.

* * *



Время шло, но ничего необычного не происходило. Съезжались все те же туристы на обычный летний отдых, и никто не обращал внимания на еще одного незагорелого человека, примерно шести футов росту, широкоскулого, с черными, как уголь, глазами и широкими запястьями. А они могли бы заметить, что за проведенные на острове три дня он ел лишь однажды: то была миска риса — непривычная для летнего сезона еда.

Кто-то обратил внимание, что приезжий не пользуется лосьоном для загара. Не было никакого сомнения: он попадет в больницу, его привезут туда красного, как рак. Но сколько бы он не проводил времени на солнце, он не обгорал и даже не темнел, и тогда все дружно решили, что у приезжего есть особый, не пропускающий ультрафиолетовые лучи лосьон, — правда, никто не видел, чтобы он его втирал. Лосьон, видимо, был бесцветный.

Одна служанка, исповедующая религию предков и поклоняющаяся древним африканским богам столь же пылко, как и Иисусу Христу, решила-таки выяснить, каков на самом деле этот лосьон, что не блестит на солнце и не похож на кольдкрем, который накладывается толстым слоем на кожу.