Семь кабинок   ::   Питерский Никита

Затвердилась в этой мысли она после троекратного замужества, то есть каждый брак, а затем и бракоразводный процесс, давали ей все новые подтверждения тому, что смысл ее жизни не может сводиться к обслуживанию одного отдельно взятого самца, который отнюдь не всегда помнит о том, что женщина не меньше мужчины нуждается в хорошем, регулярном сексе. К тому же оказалось, что мужья, даже самые воспитанные, не в состоянии ежедневно хотя бы только на словах подтверждать, что она по-прежнему одна из самых привлекательных особ в мегаполисе, когда-то носившем имя вождя мирового пролетариата, а ныне пафосно именуемом Санкт-Петербург.

Валерия Павловна любила читать гламурные журналы. Собственно, читать там особенно нечего, – короче, просматривать. Ей нравилась красивая жизнь – тех, на картинках, и ее собственная. Между ними было много общего. Она тоже обожала косметические процедуры, до болезненности. Spa, например. Конечно, с мужчинами она в носочках, перчатках, берушах и прочих спецсредствах не спала, но бывали в ее любовной практике случаи, когда она отказывалась от желанного свидания только потому, что не хотела пропустить сеанс восточного массажа в косметическом салоне, где ей сказали, что эффект будет обеспечен лишь при условии, что она пройдет курс без переносов и отсрочек. Эффект, конечно, был. Собственно, он всякий раз бывает. Недолго. Хотя бы потому, что косметическим салонам нужны постоянные клиенты. И постоянные заработки. Валерия Павловна не сомневалась: если кто-то и знает, что следует делать, чтобы внешность была неувядающей, эта информация хранится в таком сейфе и с таким секьюрити, что даже супер­агентам до нее не добраться. Кто-то, конечно, доходит до определенных вещей своим умом. Валерия Павловна была большой энтузиасткой собственного ума, которому вполне обоснованно доверяла во всем, что не касалось мужчин.

Тут даже ум не спасал.

Конечно, она обожала красивые наряды. Еще совсем недавно, когда гламур окончательно не победил, Валерия Павловна ужасалась тому, что висело на плечиках в дорогих магазинах: это было до болезненности просто, уныло и однотонно. Для таких вещей следует иметь супервнешность, чтобы на тебе все-таки было что разглядывать. Нынешняя мода, которую вначале многие восприняли как недоразумение, на взгляд Валерии, была интересна и для мужчин, которые, как известно, любят глазами. Кто мог подумать, что такая мода уйдет в народ? Она с усмешкой вспоминала, как еще года полтора назад в «Форбс» писали, что обувь со стразами, выпущенная по настоянию примадонны и украшенная ее именем, себя не оправдала, так как такие туфли, во-первых, покупают только ее, примадонны, солидные ровесницы, а во-вторых, не на каждый день. Всё! Теперь у женщин любого круга и любого возраста каждый день – праздник! Оборочки, складочки, рюши, кружева, стразы, камеи, перья, пуговицы, бусы… Фантастические сумочки, изукрашенные вдоль и поперек, платья, расшитые всем, чем попало. Это была ее мода, и теперь, куда бы дальше ни завернула от кутюр, Валерия Павловна была полна решимости остаться в гламуре навсегда. Одно лишь ее не устраивало: никак она не могла взять в толк, листая журналы, куда, по мнению тех, кто их выпускает, должны деваться женщины после тридцати? Почему, сколько ни смотри, женщин ее возраста, рекламирующих модные вещи, не обнаружишь? Ведь свистушки в двадцать—тридцать лет, если, конечно, они не родились в приличных семьях, еще только в лучшем случае вышли на охоту за обеспеченным мужчиной, и если разница в возрасте между ними и их избранниками невелика, как правило, мало на что могут рассчитывать.