Севиль   ::   Джабарлы Джафар

Правда, все эти годы нам туговато приходилось, но, как царя свалили, Балаш стал повышаться по службе и теперь совсем большим человеком стал. Даже племянник Тагиева его к себе в гости зовет. Переводчик следователя с ним за ручку здоровается. Родственник бывшего пристава вытягивается перед ним. Да уж что говорить? Оказывается, нам все дело портил этот мошенник царь.

Бабакиши. Значит, дочка, как говорится, он из начальников?

Сев и ль. Да, да! Самый большой начальник. Вся казна старого царя при разделе ему досталась...

Б а б а к и ш и. То есть, как говорится, ему самому, что ли?

С е в и л ь. Ну да, ему самому. Он всем в долг дает, а потом собирает. Давеча я поглядела в щелочку, как к нему какой-то господин пришел, при золотых часах, с колечком на пальце. Брюхастый такой, важный, а к нему с просьбой приходил. Наш-то подписал какую-то бумагу, и тот раскланялся и ушел. (Показывает деньги в шкафу). Вот видишь, все это наше. Эти деньги тоже. Он говорил, что будет еще больше и он сядет на место того, кто заменяет теперь царя.

Бабакиши. На что ему это? Пускай лучше крепче, как говорится, за деньги держится.

Севиль. Деньги уж наши, ты не бойся. Слава богу, теперь нам хорошо.

Бабакиши. Слава богу, дочка. Как говорится, ты порадовала старика.

Севиль. Кто только не кормится у нас! Нет, уж я тебя не отпущу.

Бабакиши. Ну, ладно. Пусть будет по-твоему. Теперь мне некогда. Дай-ка мне кусок хлеба, я пойду поищу, как говорится, не едет ли кто в деревню. Мешки послать надо.

Севиль. Да садись, покушай, а там и пойдешь.

Бабакиши. Нет уж, детка! Лучше дай мне, как говорится, хлеба, я по дороге есть буду.

С ее и ль. Ну ладно, возьми (дает хлеб). Только скорее возвращайся. А я к тому времени чего-нибудь наварю.

Взяв хлеб, Бабакиши уходит. Севиль с ребенком переходит в другую комнату, откуда слышится ее пение. Входит Балаш.

Б а л а ш (подходит к двери, зовет). Севиль!...

Севиль (поспешно входит). Это ты, Балаш? Как ты прошел, что я не заметила? Ведь весь день у окна сторожила. Раздевайся же скорее. Проголодался? Небось со вчерашнего дня ничего не ел? Снимай вот это. (Хочет снять пиджак).

Балаш. Постои, постои. Мне некогда. Я говорил тебе что у меня гости будут.

Севиль. Да ты пока садись. Ведь голоден. И я не ела. Вместе покушаем, а там и гости подойдут. Я мяса купила. Только скажи - мигом приготовлю.

Балаш. Вот тебе и на! Когда я говорю, что жизнь моя отравлена, люди не верят. Скоро полночь, а у нее ничего еще не готово. "Только скажи, говорит, мигом приготовлю".

Севиль. Да я же не знала, Балаш, что гости непременно будут.

Балаш. Ладно, ладно! Какой из тебя человек? Поторапливайся. Теперь не до разговоров. Скорее убери комнату и разводи огонь. Не знаю, право, даже, кто будет подавать гостям.

Севиль. А я бы не могла, Балаш? У меня новый платок. Покроюсь и сама буду подавать ужин.

Балаш. Нет уж, уволь. Лучше садись в другой комнате и никому не показывайся, а отцу постели в задней комнате, пускай себе спит. Еще выйдет к гостям в своей допотопной одежде, опозорит меня.

Севиль. Ну ладно. Ты сам и посиди с гостями.

Балаш. И это неудобно. Если бы были только мужчины, еще ничего. Но будет и женщина. Надо, чтобы и от нас какая-нибудь женщина за столом сидела.

Севиль. Скажи, Балаш, эта женщина, что на карточке, тоже придет?

Балаш. Она-то и придет... А что из того?

Севиль. Да ничего, я просто так. Она с мужчинами будет сидеть?

Балаш. А то нет! Придет с тобой суп варить.

Севиль. Почему же ты никогда меня к людям не пускаешь, никуда с собой не берешь? Разве я хуже других женщин, хотя бы даже той самой, что на карточке?'

Балаш. Не твое дело рассуждать. Я теперь человек большого общества, вращаюсь в кругу врачей, писателей, философов. Куда я выведу тебя в таком платье, в этих башмаках и чулках?

С е в и л ь. А ты купи мне хорошие платья, и я оденусь иначе...

Б а л а ш (перебивает).