Бундори   ::   Роулэнд Лора Джо

Аннотация: ...Эдо. 1689 год. Город, который еще несколько веков не переименуют в Токио. Новая столица новой эпохи — самурайской эпохи Токугава...

Но именно в самурайской столице вступают в игру-схватку воины, почитающие кодекс бусидо, — маньяк-убийца, выставляющий напоказ «бундори» — отрубленные головы своих жертв, — и бывший «ерики» Сано Исиро, вызванный из почетной отставки самим сегуном.

Условия игры просты: проигравший — следователь пли убийца — обязан, согласно кодексу бусидо, сделать сеппуку...

---------------------------------------------

Лора Джо Роулэнд

Бундори



В память о моих дедушках и бабушках:

Дай Хун и Сюзанны Цзо, Гоу Син и Цюн Гэнли



Пролог

Эдо, эра Гэнроку, 2-й год, 3-й месяц

(Токио, апрель 1689 года)

Когда приблизился час свиньи, великий город Эдо покрылся плотным туманом, сделавшим неясным свет и нечетким звук. Мелкий весенний дождь шуршал по черепичным крышам торгового района Нихонбаси, обильно смачивая узкие улочки. Желтый свет лишь в нескольких местах призрачно мерцал за деревянными решетками и окнами, затянутыми бумагой. Дым от угля, сгоравшего в жаровнях, перемешивался с туманом, отчего воздух становился более густым. Хотя многочисленные ворота еще не закрылись, чтобы преградить путь из одной части города в другую, улицы были пустынны, словно полночь, до которой оставалось три часа, уже наступила.

Одинокий охотник появился из мрака дверного проема в глубине ряда прилавков, заслоненных от дождя раздвижными деревянными панелями. Влажный холод проникал между пластинами кольчуги, надетой под плащом. Влага скапливалась под широкополой шляпой и железной маской, скрывавшей лицо. В напряженном ожидании охотник начал дрожать. С каждым неглубоким вздохом он втягивал в себя запахи мокрой древесины и земли, а также запах рыбы, исходивший от реки Сумида. Держась в тени под навесами крыш, он двинулся боком, украдкой, до следующей двери. Остановился, стараясь уловить момент приближения добычи.

Тянулись минуты. Ночные звуки — голоса из ближайших домов, далекий стук копыт, скрип повозок, вывозивших на поля нечистоты, — стихали по мере того, как город Эдо готовился закрыть ворота и до рассвета превратиться в ловушку. Поеживаясь от нетерпения, охотник всматривался в глубину улицы. Пальцы ощупывали вырезанные в форме человеческих черепов плоские гарды [1]  мечей. Появится враг сегодня или нет? Удастся ли выполнить задачу, которую охотник откладывал столько лет?

Туман позволял видеть не более чем на десять шагов во всех направлениях. Справа расплывалось желтое пятно от факела, освещавшего ворота в конце улицы. Казалось, кроме охотника, в ночи нет ничего и никого. Росло чувство разочарования. Жажда крови затапливала волнами горячей страсти. Пока он ждал, на густой пустоте тумана воображение рисовало образы, сначала неясные, затем более четкие. Если прищуриться, то можно перенестись в далекое прошлое, в эпоху, о которой он слышал так много, что знал ее не хуже нынешней. В эпоху славной непрерывной гражданской войны. В эпоху, когда город Эдо с миллионным населением был всего лишь деревней, когда первый сёгун, первый правитель из рода Токугава, Иэясу, только усмирял соперников, чтобы установить в стране мир.

В эпоху величайшего полководца на земле.

* * *



Крепость Киёсу, сто двадцать девять лет назад. Безжалостное солнце нещадно обжигает две тысячи самураев, укрывшихся за деревянным частоколом. Охотник, хоть и находится среди простых пеших воинов, чувствует тревогу, которая пронизывает ничтожно маленькое войско. Этот день может принести воинам победу и жизнь или же поражение и смерть.

— Едет! — шепотом, перекатываясь от одного воина к другому, пролетает по рядам.