Шекспировские чтения, 1976   ::   Шекспир Уильям

Но если верен и не ложен он,

Тогда рассудка истина невнятна.

Когда красиво то, чем грезит взгляд,

Как может свет считать, что некрасиво?

А если нет - тогда на мир глядят

Глаза любви ошибочно и криво.

Да разве будет безупречным взор,

Измученный тревогой и слезами?

Ведь даже солнце слепо до тех пор,

Пока покрыто небо облаками.

Любовь лукава: слезы ей нужны,

Чтобы не видел глаз ее вины.

149

Как можешь ты твердить, что я не твой?

Ведь от себя я сам тебя спасаю.

Себя забыв, не о тебе ль одной

Забочусь я, обидчица родная?

Дружу ль я с теми, кто тебе не мил?

Иль недругам твоим я шлю приветы?

А если я порой тебя гневил,

То не казнил ли сам себя за это?

Сыщу ль в себе заслуги, доблесть, честь,

Чтоб прекратить смиренное служенье?

Ведь лучшее, что только в мире есть,

Повиноваться глаз твоих движенью.

Но ясен мне вражды твоей закон:

Ты любишь зрячих - я же ослеплен.

150

Откуда ты взяла такую власть,

Чтоб покорить ничтожностью меня,

И научить на взор покровы класть,

И лгать, что свет не украшенье дня?

Где снадобье такое достаешь,

Что в добродетель превращаешь грех,

Порок рядишь в пленительную ложь

И делаешь милей достоинств всех?

Себя любить принудила ты чем?

Ведь нужно презирать, а не любить!

Пусть ту люблю я, кто противна всем,

Но не тебе за то меня хулить.

Когда достойна ты любви моей,

Достоин я взаимности твоей.

151

Любовь юна - ей совести мученья

Неведомы, хоть ею рождены.

Так не кори меня за прегрешенья,

Чтоб не было и на тебе вины.

Ты в грех измены вовлекаешь тело,

Я душу вовлекаю в этот грех.

Душе послушна, плоть решает смело,

Что ей в любви всегда готов успех.

При имени твоем восстав надменно,

Она свою осуществляет власть,

Чтобы потом покорно и смиренно

Перед тобой рабом послушным пасть.

Не упрекай, что совесть мне чужда:

Восстать и пасть я рад в любви всегда.

152

Бесчестен я, к тебе любовь питая;

Меня любя, бесчестна ты вдвойне:

Супружеские клятвы нарушая

И на вражду сменив любовь ко мне.

Но мне ль судить тебя за прегрешенья?

Я сам грешил не два, а двадцать раз.

Поклялся я раскрыть твое паденье,

И клятву эту преступил тотчас.

Я грешен тем, что клялся - ты прекрасна,

И нет любви сильнее и нежней.

Я ослеплял глаза свои всечасно,

Чтоб не видать порочности твоей.

Божился я: ты чище, лучше всех,

И эта ложь - мой самый тяжкий грех.

153

Спит Купидон, отдвинув факел свой.

Тут нимфа, шаловливая богиня,

Вдруг погрузила факел роковой

В холодный ключ, бежавший по долине.

От этого священного огня

Ключ приобрел целебный жар навеки.

И тянутся к нему день ото дня

Убогие, недужные, калеки.

Но ухитрился факел свой божок

Зажечь опять - от глаз моей любимой,

И для проверки сердце мне обжег.

К источнику бегу, тоской томимый...

Но от огня лекарство не в ключах,

А там же, где огонь, - в ее очах.

154

Уснул однажды мальчик Купидон,

Беспечно бросив факел свой заветный.

Увидя этот безмятежный сон,

К божку подкрались нимфы незаметно,

И лучшая из девственниц-подруг

Похитила губительное пламя

И возбудитель сладострастных мук

Обезоружен был ее руками.

Горящий факел брошен был в ручей,

И в нем вода, нагревшись до кипенья,

Целительною стала для людей.

Но я влюблен - и нет мне исцеленья.

Согреться может от любви вода,

Любви ж не охладить ей никогда.