Вдовы носят траур   ::   Гарднер Эрл Стенли

Сразу начинают хныкать, если кто-нибудь прижмет их как следует.

Баффин критически оглядел меня.

— Вы не производите впечатление тяжеловеса, Лэм, — сказал он. — Вряд ли при виде вас шантажист затрясется от страха.

— Его сила в мозгах, — сказала Берта, прежде чем я успел открыть рот. — Вы увидите, как затрясется и захнычет ваш шантажист в свое время.

После этой тирады я повел Баффина в свой кабинет.

— Пятьсот монет! — присвистнул Баффин, садясь в кресло. — Скромностью желаний ваша компаньонка не отличается!

— А я этого и не утверждал!

— Как я уже говорил вам, — сказал Баффин, — я делаю все это не для себя. Я хочу защитить доброе имя женщины.

— Какое именно доброе имя вы защищаете?

— Ее фамилию вам знать не обязательно. Зовут ее Конни. Если не возражаете, мы встретимся сегодня в семь часов вечера и с ней.

— А когда мы встречаемся с шантажистом?

— В восемь!

— Зачем нам встречаться с девушкой?

— Она даст вам деньги! Для шантажиста. У меня сейчас с деньгами туговато. К тому же дело, в конце концов, касается прежде всего ее.



Глава 3

Баффин подъехал к агентству ровно в семь на дорогой спортивной машине. Он остановился у обочины и открыл дверцу. Я прыгнул на сиденье рядом с ним и пристегнул ремень.

— Вы понимаете, что я действую только ради этой женщины? — спросил в который уже раз Баффин.

— Вы мне это уже говорили.

— Только для нее! — упрямо вдалбливал он эту мысль в мою голову.

— Вы женаты? — спросил я.

— Какое это имеет значение?

— При шантаже — огромное.

— Да, — сказал он отрывисто. — Я женат!

Минуты две мы ехали молча.

— Моя жена, — неожиданно сказал Баффин, — превратилась в холодную корыстную хищницу, домашнюю золотоискательницу.

— Вы опасаетесь, что она может пойти на развод?

— В любую минуту! — воскликнул он. — При первом удобном случае!

— Вы полагаете, что она может ухватиться и за данный случай?

Он отрицательно покачал головой.

— Почему вы в этом так уверены?

— У меня есть основания для уверенности. Моя жена уже несколько месяцев меня в чем-то подозревает. Поэтому она покинула нашу спальню и запирается от меня на ночь в комнате, где теперь спит. Мы почти не видимся и днем. Когда же случайно встречаемся, она становится холодной как лед. Мне известно и то, что она наняла частных детективов, чтобы выследить меня.

— Вы уверены, что она все еще не имеет против вас никаких улик?

Баффин осклабился:

— Скажу вам по секрету, Лэм, что я чертовски умен в семейных делах!

— Вот как?

— Я догадался, что у меня появился «хвост»! По номеру машины я и выяснил, какому детективному агентству она принадлежит. Там я сумел узнать, что моя жена наняла двух сыщиков следить за мной по восемь часов в день. После этого я мог в любой момент от них отделаться. А главное, у меня оставалось достаточно времени, чтобы делать свои дела тогда, когда за мной вообще не следили. Для этого у меня оставалось шестнадцать часов в сутки. Слава Богу, моя жена слишком скупа, чтобы оплачивать круглосуточную слежку.

— Вы не боитесь, что шантажист может продать вас вашей жене?

— Он не продаст меня никому! Мы сейчас заплатим ему и навсегда покончим с этим делом.

— Хорошо иметь дело с оптимистом! — сказал я. — Это облегчает задачу шантажиста. Вы легко отдаете ему десять тысяч!

— Не я. Конни.

— Надеетесь на то, что шантажист не узнает о том, что вы женаты?

— Думаю, это ему и в голову не приходит! Его цель — укусить Конни, — уверенно сказал Баффин.

— А потом он захочет укусить вас.

— Поэтому-то вы мне и нужны! Чтобы он больше не кусался.

— Я не могу сделать невозможное.

— Это не невозможно! Вы же специалист в таких делах. А я — нет. Вы нагоните на этого парня страх Божий.