Синий свет, свет такой синий (Есенин)   ::   Хакен Георг

Вы думаете, мои стихи - нужны? И вообще искусство, то есть поэзия - нужна?

Синий туман. Снеговое раздолье,

Тонкий лимонный лунный свет.

Сердцу приятно с тихою болью

Что-нибудь вспомнить из ранних лет.

Снег у крыльца, как песок зыбучий.

Вот при такой же луне без слов,

Шапку из кошки на лоб нахлобучив,

Тайно покинул я отчий кров.

Снова вернулся я в край родимый.

Кто меня помнит? Кто позабыл?

Грустно стою я, как странник гонимый,

Старый хозяин своей избы.

Молча я комкаю новую шапку,

Не по душе мне соболий мех.

Вспомнил я дедушку, вспомнил я бабку,

Вспомнил кладбищенский рыхлый снег.

(Останавливается. Его охватывает волнение, душат слезы, но он овладевает собой.)  Это философская вещь. Ее нужно слушать так: выпить немного, (Разливает шампанское.) подумать о звездах, о вечности, о том, что ты такое во времени и пространстве. Давайте вино пить! (Поднимает бокал.) За нас в вечности! (Все пьют. Есенин, собравшись, с трудом и большим напряжением дочитывает.)

Все успокоились, все там будем,

Как в этой жизни радей, не радей,

Вот почему так тянусь я к людям,

Вот почему так люблю людей.

Вот отчего я чуть-чуть не заплакал

И, улыбаясь, душою погас,

Эту избу на крыльце с собакой

Словно я вижу в последний раз.

(Его душат рыдания.)

УСТИНОВА. Сергунька, не надо бы тебе так пить!

ЕСЕНИН. Брошу, тетя Лиза. У нас в семье так со всеми было. Почти алкоголики, а на тридцатом году бросали. Умру - жалеть будете?

УСТИНОВ. Серж, прекрати! Истерик тут мне не устраивай!

ЕСЕНИН. Вот увидишь, Жорж, обо мне напишут. Много напишут! А мою автобиографию - к черту! Я ведь теперь автобиографий не пишу. И на анкеты не отвечаю. Не хочу! Ложь там все! Любил, целовал, пьянствовал...не то...не то...не то!.. Пусть лучше легенды ходят! (С ним истерика.)

Темнота. Ночь. Есенин один перед большим зеркалом читает "Черного человека".

ЕСЕНИН.  Черный человек

Водит пальцем по мерзкой книге

И, гнусявя надо мной,

Как над усопшим монах;

Читает мне жизнь

Какого-то прохвоста и забулдыги,

Нагоняя на душу тоску и страх.

Черный человек,

Черный, черный!

"Слушай, слушай,

Бормочет он мне,

В книге много прекраснейших

Мыслей и планов.

Этот человек

Проживал в стране

Самых отвратительных

Громил и шарлатанов".

В зеркале появляется Черный человек. Он очень не высок и худощав. У него изможденное и невыразительное, но моложавое лицо, скрытный и тихий голос. На голове - широкий цилиндр, на ногах - лакированные туфли, на руках - лайковые перчатки. Он одет в поношенную крылатку, скрепленную на груди позолоченной цепью с пряжками, изображающими львиные головы. В глазу монокль, в руке - трость.

ЧЕРНЫЙ ЧЕЛОВЕК.  В декабре, в той стране

Снег до дьявола чист,

И метели заводят

Веселые прялки.

Был человек тот авантюрист,

Но самой высокой

И лучшей марки.

ЕСЕНИН. Явился! А я уже давно тебя жду.

ЧЕРНЫЙ ЧЕЛОВЕК. Извини. Раньше никак не мог. Нельзя было. А сегодня самый подходящий момент - рождественская ночь. Для нас - полное раздолье. Продолжим чтение?

ЕСЕНИН. Давай.

ЧЕРНЫЙ ЧЕЛОВЕК.  Был он изящен,

К тому ж поэт,

Хоть с небольшой,

Но ухватистой силою,

И какую-то женщину,

Сорока с лишним лет,

Называл скверной девочкой

И своею милою.

ЕСЕНИН. Ты представляешь, меня поселили в том же самом номере, где мы когда-то останавливались с Изадорой.

ЧЕРНЫЙ ЧЕЛОВЕК. Так она здесь.

ЕСЕНИН. Неужели? Где же?

ЧЕРНЫЙ ЧЕЛОВЕК. По соседству с тобой живет. За стенкой, в шестом. (Подходит к стене, стучит по ней тростью, оттуда тоже отвечают стуком.) Слыхал? Сейчас она прихорашивается, скоро придет.

ЕСЕНИН. Проклятая баба! Вот пристала! Она ревнует ко всякому и ко всякой. Не отпускает от себя ни на шаг. Липнет как патока.

ЧЕРНЫЙ ЧЕЛОВЕК. Вздор! Не обращай внимания.