Сны бегемота   ::   Ляпин Виктор

У меня мигрень, сердцебиение, несварение желудка, боли в печени, провалы памяти. Это следствие твоего жестокого обращения со мной.

ГОСТЬ. Прочь, распутница! Чистая вода налаженной системы смыла грязь с моей души и я понял, что прошлое было ошибкой.

Хорошо, выслушай меня. Милая! Дорогая! Представь на минуту, что ты добилась своего. И что? Водопроводные сети всех других городов придут в негодность. Каждое утро ты будешь кормить меня борщом и давать мне кофе со сливками. А потом появится какой-нибудь монтажник или инженер и начнет нагло выпивать мои сливки. В первую очередь ты же сама будешь страдать от этого.

Я родился свободным. Все свое детство я мечтал о служении людям. Я видел свою дорогу ровной и залитой светом. Я шел по ней гордо, чиня все водопроводные сети подряд.

Но годы, плохое оборудование и дурные люди сломали меня. Стоило мне уйти из города, и трубы ржавели, желчные старики строчили моему начальству раздраженные письма. Как будто это я виноват, что в нашем мире ничего нельзя сохранить. Сначала меня выгнали из одной фирмы. Потом из другой. Моя одежда превратилась в лохмотья, пыль дорог въелась в кожу. Я стал пользоваться любой возможностью приработка, не совместимого с моим призванием. Природа требовала своего, и я соблазнял женщин, близких к водопроводным сетям и просто попутчиц. Иногда это доставляло радость, иногда печаль.

ДОЧЬ. Тебе нужен домашний очаг и теплые слезы верной жены.

ГОСТЬ. Бесполезно. Я перестал сопротивляться.

ДОЧЬ. Ты никогда ничего не рассказываешь о твоей семье. Кто ты по национальности?

ГОСТЬ. Националист.

Отец мой умер десять лет назад. Вначале я ничего не предпринимал. Сегодня же я хочу знать, где он. Я хожу по городу и ищу его. Иногда мне удается уследить в тумане его тень. Но в целом мои попытки пока тщетны.

ДОЧЬ. Ты не страдаешь?

ГОСТЬ. Нет, я не страдаю. Я спокойно жду финала. Я живу как все.

Где ты была в эту ночь?

ДОЧЬ. Что?

ГОСТЬ. Я спрашиваю, где ты провела ночь?

ДОЧЬ. В твоей постели. Что с тобой, милый? Ты всю ночь целовал мои глаза и говорил, что в них отражается луна.

ГОСТЬ. Странно. Я дал бы голову на отсечение, что нынешнюю ночь я провел в придорожных кустах, замерзший, пьяный и одинокий. Посмотри, моя одежда в грязи и в листьях.

ДОЧЬ. Этого не может быть.

ГОСТЬ. ...Было, было, было, было...

ДОЧЬ. У меня есть свидетели -- мои отец и мать.

ГОСТЬ. У меня тоже. Мое заложенное горло и боль в висках. Я продрог и промок, и сейчас у меня поднимается температура.

Вчера под вечер мне стало удивительно плохо. Я увидел, что жизнь моя никчемна, что вокруг все случайно, глупо, не нужно. Я прокрался в прихожую, схватил первый попавшийся плащ ( на мою беду, это был рваный плащ твоего отца) и опрометью бросился бежать. Я бежал по пустому городу, залитому грязными потоками дождя. Мне казалось, что за мной гнались, меня настигали. Я бросился в канаву и замер. Так я пролежал до рассвета.

Я и сейчас лежу в той канаве.

ДОЧЬ. Вранье. У меня вся грудь в твоих засосах.

ГОСТЬ. Я хочу еще немного сливок.

ДОЧЬ. Папа очень ругается.

ГОСТЬ. Тогда вина.

ОТЕЦ. (Со своего стула) Бедная наша дочь! Так они ни до чего не договорятся!

Дитя! Зачем мы воспитали тебя такой робкой и стыдливой? Вместо того, чтобы разорвать ему глотку своими острыми зубами, ты ласкаешь и голубишь его -- своего мучителя! О, это моя вина.

Молодой человек, у вас нет красивого футляра для бинокля?

ГОСТЬ. Увы, у меня только сумка для гаечных ключей.

ОТЕЦ. Зачем вы появились в нашем доме?!

ГОСТЬ. Я странствовал. Искал приюта.

ОТЕЦ. Подойди, дочь моя. Хочешь ли ты разделить ложе с этим приятным молодым человеком?

ДОЧЬ. Хочу, папа.

ОТЕЦ. В таком случае ты просто дура.