Соковыжималка   ::   Члаки Илья

ЗОЯ ФЕДОРОВНА. И я уже для тебя - пустое место!

ПЕТР ВАСИЛЬЕВИЧ. Не мог же я предположить, что именно в это время ты начнешь ругаться.

ЗОЯ ФЕДОРОВНА. По-твоему, я ругаюсь. Значит, я не права?

ПЕТР ВАСИЛЬЕВИЧ. Ну, почему? Конечно, права.

ЗОЯ ФЕДОРОВНА. Газета! Однажды ты оторвешься от нее, а меня уже похоронят!

ПЕТР ВАСИЛЬЕВИЧ. Ох, господи!

Петр Васильевич вновь продолжает чтение, Зоя Федоровна отворачивается к плите.

В кухню вбегает Александр.

АЛЕКСАНДР. Я знаю, Зоя Федоровна, вы меня не любите, вы меня не любите, вам не нравится, что я - муж вашей дочери, но я все равно скажу! Мы вынуждены жить у вас, но это будет продолжаться недолго, не волнуйтесь, скоро мы снимем квартиру или комнату и уедем, здесь мы не останемся! Но пока мы здесь, я прошу вас, не обижайте мою жену! О себе не говорю - я привык, да и что мне говорить, если собственная дочь каждый день в слезах от вас! (Стремительно выходит).

ЗОЯ ФЕДОРОВНА (вдогонку). Через день, молодой человек, через день! День - от нас, день - от вас! Нахал!

Александр вновь появляется в дверях.

АЛЕКСАНДР. Если мы вам так мешаем, мы можем уехать. Прямо сегодня! (Выходит).

ЗОЯ ФЕДОРОВНА. Петя, я больше не могу!

Петр Васильевич читает газету.

ЗОЯ ФЕДОРОВНА. Петя!

Петр Васильевич встает и уходит.

ЗОЯ ФЕДОРОВНА. Конечно, во всем виновата одна я! Ты всегда ни при чем! Достается только мне! Я тоже могу уехать! Из этого дома! Он останется вам! Я уеду отсюда в другой город! Уеду навсегда, Саша! Тогда, может быть, вы поймете. Но скорее, чем я уеду, вы уложите меня в гроб, дорогие мои дети!

Влетает Галя.

ГАЛЯ. Мама, как ты можешь так говорить?! Кому это нужно?! Неужели ты думаешь, мы хотим твоей смерти! Это смешно!

ЗОЯ ФЕДОРОВНА. Это не смешно, Галочка, не смешно! Вы избавитесь от меня очень скоро, мне недолго осталось.

ГАЛЯ. Мама!

ЗОЯ ФЕДОРОВНА. Что - "мама", что - "мама"?! Я никогда не думала, что у меня будет такая дочь! Я думала, ты меня любишь, а ты!..

ГАЛЯ. Мама, я тебя очень люблю.

ЗОЯ ФЕДОРОВНА. Так не любят, доченька, не любят. Ты позволяешь Саше, к которому я очень хорошо отношусь, делать, что угодно. Но я не двужильная! Я так больше не могу!

ГАЛЯ. Но кто виноват, с чего все началось?

ЗОЯ ФЕДОРОВНА. Началось с того, что у меня было хорошее настроение, но пришел твой муж, наш Саша...

ГАЛЯ. И ты не захотела сказать ему даже "здравствуй".

ЗОЯ ФЕДОРОВНА. Я думала о вас, я хотела сделать вам подарок, думала, как это сделать, чтобы вам было приятнее.

ГАЛЯ. Ты его сделала.

ЗОЯ ФЕДОРОВНА. Но, видно, не суждено. Вот он, заберите его, он ваш.

Зоя Федоровна достает из стола соковыжималку.

ЗОЯ ФЕДОРОВНА. Эта соковыжималка будет напоминать вам обо мне. (Собирается уйти).

ГАЛЯ. Мама, подожди, мамочка! Мы были не правы, но согласись, что и ты тоже хороша.

ЗОЯ ФЕДОРОВНА. Это уже не имеет значения.

ГАЛЯ. Успокойся, мам.

ЗОЯ ФЕДОРОВНА. Я спокойна, Галчонок. Я абсолютно спокойна, до того спокойна, что хоть в гроб ложись.

ГАЛЯ. Мама!

ЗОЯ ФЕДОРОВНА. Может быть, я действительно была плохой матерью, прости. Я хочу умереть. (Выходит).

ГАЛЯ. Мама! Ох, господи! Саша, Саша!

Входит Александр.

АЛЕКСАНДР. Что она тебе сказала?!

ГАЛЯ. Ты доведешь мать до инфаркта!

АЛЕКСАНДР. Что она сказала?!

ГАЛЯ. Она пошла умирать! Из-за тебя!

АЛЕКСАНДР. Я могу ей чем-нибудь помочь?

ГАЛЯ. Как ты смеешь?!

АЛЕКСАНДР. Ты не поняла...

ГАЛЯ. Я тебя прекрасно поняла. Ты не любишь маму!

АЛЕКСАНДР. Я очень люблю свою тещу, Зою Федоровну, маму! Но она сама виновата - каждый день грозит, что уйдет. Мне это уже надоело!

ГАЛЯ. Вот чем ты платишь за любовь, вот чего я должна ждать от тебя!

АЛЕКСАНДР. За любовь?! Это что, она меня любит?!

Входит Зоя Федоровна с листком бумаги, садится за стол, пишет.

Пауза.

ЗОЯ ФЕДОРОВНА. Все. Это вам.

ГАЛЯ. Что это? (Читает).