Соловьиная роща   ::   Сорокин Владимир Георгиевич

Да и что это за предрассудки - колдун! Вот Епишев твой - это действительно ведьмак какой-то! Проходу мне не дает! Как увидит - шутки дурацкие: когда замуж, с кем вчера гуляла! Дурачок какой-то.

- Нет, Виктор Викторыч, он не дурачок. Он просто очень умный человек. А дурачком он старается казаться. Чтобы нас с вами и весь партком одурачить.

- Ну, уж это вы слишком! - покачал головой инспектор. - Гаврилова в Таганроге сроду не было, он с разведенной женой три года не виделся. И вообще это какая-то темная личность.

- А что ты знаешь про него? - спросил Валентин, открывая боржоми.

- Да так, ничего особенного. Встречались у Нади как-то. А потом вместе на юг ездили. Но отдыхали там в разных местах. И назад в разных поездах возвращались.

- Как так получилось? - вопросительно посмотрел ему в глаза Денис.

- Да очень просто. Немцы вокзал в два бомбили, а его поезд в десятом часу еще уехал. Слава богу, хоть комбату фотографию передаст...

- Передаст, передаст! - расхохотался Иванов, отчего его и без того пухлое лицо раздалось и покраснело. - Он ей все приветы заказным вышлет! Ха-ха-ха! Ой, не могу! Ха-ха-ха!

- Хватит зубы скалить, - процедил полицай и дулом винтовки подтолкнул Катерину. - А ну, иди вперед. Иди живее, а то продырявлю.

Она шагнула за порог и увидела море. Валентин вместе с парнем в тельняшке заводил мотор.

- Иди к нам, чего стоишь! - закричал сотник на скаку.

- Не пойду... ни за что не пойду... - процедил сквозь зубы Михайло и рывком выдернул чеку из гранаты. - Теперь берите меня живьем!..

- Нет уж, сначала вы берите, Людмила Георгиевна, - галантно отстранился Виктор Самуилыч. - Сегодня женский день, так что мы во всем - на вторых ролях.

- Всегда бы так! - стукнул мозолистым кулаком по столу Федор. - Ишь, переработали - лишнюю смену в забое посидели! Ну, филонщики! Слов нет! А все Гарик этот, стиляга несчастный! Тунеядец!

- Абсолютно с вами согласен, гражданин начальник, - прижал кепку к груди Заболоцкий. - Я действительно тунеядец. Но жить на шее собственной жены меня заставили обстоятельства. Я тут ни при чем.

- Ничтожество... - пробормотал Владимир Ильич, передавая газету Сталину. - Я всегда говорил, что Троцкий - ничтожество. Политическая проститутка.

- Согласен, - весело потер руки Смаргис. - Но только учтите, Бирутя, разделывать эту щуку будете вы!

- А я всегда иду навстречу трудностям, товарищи, - еще громче проговорил Кешка, и его молодой голос зазвенел в притихшем актовом зале. - А то, что мы в своем студенческом коллективе проморгали такого подлеца, как Лещевский, так это наша вина, и, прежде всего, нас не хвалить надо, а ругать! Нещадно ругать!

- Да меня и так Валентина Ивановна ругала, - пробормотал Вовка, понуро опуская голову. - А потом нас с Сережкой к директору повела. И он ругал. Но я, мам, честное пионерское, не буду больше. Обещаю.

- Что ж, посмотрим, - Завьялов поднял трубку и быстро проговорил, глядя в глаза Большову. - Татьяна Семеновна, принесите, пожалуйста, смету на третий квартал. И позовите, пожалуйста, Сергея Андреевича.

- Нет! Нет! Умоляю вас, не надо! - закричала Серафима, падая на колени перед офицером. - Я прошу вас, не трогайте его! Ведь он же совсем ребенок!

- Ничего себе ребенок... - пробормотал старик, поднимая шляпу. - В его возрасте пора бы уже отвечать за свои поступки. А вот потакать ему в таких шалостях не следует. Это может сильно испортить...

- Да я не потакаю особенно, - покачал головой Слава, глядя на рвущего тряпку Дика. - Это у нас не чаще раза в неделю бывает. Пускай бациллы агрессивности выйдут...

- Как знаешь... - пожал плечами Севастьянов, сложил справку и отдал Вере.

Она быстро выхватила ее из его морщинистых пальцев, спрятала в лифчик и, весело хохоча, побежала по берегу.